До сих пор девочки его не интересовали. В школе запрещалось даже слегка флиртовать с горничными. В их «Мальчишеском вестнике» выходили предостерегающие статьи о том, как важно держаться джентльменом в отношении слабого пола, и прочая чушь. А ему вот казалось досадным, что мальчики и девочки не могут просто дружить, быть братьями и сестрами, как равные. Почему он не может поговорить с девочкой, чтобы приятели не перемигивались за спиной? Забавно: когда он смотрит на Сельму, то видит лишь эти огромные шоколадные глаза и улыбающуюся мордашку. И еще мокрую юбку, облепившую ее, когда она выбралась из воды после того несчастного случая. При воспоминании об этом какое-то странное томление смущало его покой.
Нельзя сказать, что на семейных обедах ему не встречались хорошенькие девчонки. Все в локонах и оборках, они так и стреляли в него глазами.
Сельма другая, она полна жизни и веселья. Однажды он видел, как она вскочила на лошадь, на выгуле ожидавшую своей очереди в кузницу. Из девчонки получилась бы прекрасная наездница – уверенная и при этом чуткая. Это дар. Можно научить ездить верхом, но этому чувству, когда ты сливаешься с седлом, не научишь. Ее братья тоже хорошо управляются с фермерскими лошадьми, успокаивают огромных животных, стригут им челки. Как жаль, что ни у кого из них нет лошади, чтобы просто заниматься спортом, гулять.
Может быть, его привлекало как раз то, что Сельма такой сорванец. С каким удовольствием он подарил бы ей Джемайму – мамину гнедую кобылу, мама ведь все равно почти на ней не катается. Но он знал, что было бы неправильно демонстрировать такое особое отношение к девочке. Бартли и Кантреллы из разных кругов, не пересекаются между собой – всякая попытка сближения будет воспринята превратно. Как жаль, подумалось ему, когда он снова обвел глазами толпу. Да, когда сидишь в седле, и в самом деле легко смотреть на деревенских сверху вниз, словно ты и в самом деле в чем-то их выше.
А потом он увидел ее – она стояла на углу улицы, почти спрятавшись, и смотрела на него. На ней был алый берет и такой же шарф, ярко выделявшийся на фоне старенького зимнего пальто. Он помахал ей – едва заметно, чтобы не вызвать удивления публики, а она в ответ улыбнулась и одними губами прошептала «Удачи!». Ах, как бы ему хотелось подойти к ней и пригласить поехать вместе с ними! Но вот хозяин пансиона обходит всех с подносом, заставленным крошечными рюмками «на посошок». Гончие нетерпеливо суетятся, охотничий рожок вот-вот даст сигнал к отправлению.
