₪
Весна - лето 1913.
Ей понадобилось два года, чтобы наладить отношения с другими ученицами. Мария предпочитала чаще одиночество, но все же человек нуждается в обществе других. Еще многие шипели за ее спиной, даже ее младшая сестра, она понимала – остальные ей просто завидовали. Шестнадцатилетняя девушка приковывала к себе внимание мужчин. Ее красота подобно цветку расцветала, она не следовала моде, и поэтому не укладывала в модные прически, украшая их эспри, эгрегетками, нитями бус, ярками лентами, бижутерией. Ей нравилось, когда ее светло-рыжие волосы свободно струились по плечам, девушка лишь иногда заплетала их в косу или собирала в пучок, остальные девушки предлагали, подстричь волосы на что она не соглашалась, предпочитая сохранить, то, что ей дала природа. Она ненавидела модные «шантеклерки», которые ей навязывала мать, не нравились модель мадам Пакэн, что только и обсуждалось в дублинском и антримовском обществе.
Теперь ее возраст обязывал ее к тому, чтобы она была готова появиться в обществе, и под наблюдением строгих мистрис, старшие девочки выезжали в свет. У нее было много поклонников, но не один не вызывал у нее чувство восхищения или любопытства. Она смотрела на них, думая, что ни за одного никогда не вышла бы замуж. Сейчас она считала себя слишком молодой для этого, ей хотелось кружиться в вихре танца и чувств. Она жаждала приключений, ждала, что когда-нибудь она услышит:
- Вы фея!
Потому что она считала себя феей, Марию не интересовали разговоры о погоде или о моде, не нравились сплетни о других. «Совсем другая», - говорил ее брат, чистая, искренняя, но это мало кто замечал, и поэтому она так и не находила того с кем бы прожила всю жизнь.
Однажды на одном из балов, появился таинственный мистер Манелл, он был маркизом Стейфоном, которому недавно исполнилось двадцать пять. Он привлек Марию своей независимостью и прямотой, она заворожено смотрела на него, изучая мелкие морщинки вокруг его зелено-серых глаз, которые просто светились счастьем. Ей нравилось, как в свете ламп сияли его светлые волосы, и как от него исходила мужественность.
- Вы скучаете, - начал он, - леди…
- Хомс, - закончила она.
- Ах, что-то слышал о вашей семье, - небрежно сказал он.
- Вы не так часто бываете в здешних краях, - заметила она.
- Вы правы, чаще всего я живу в Лондоне, а здесь у меня поместья, - он улыбнулся ей.
- Ах, Лондон… - выдохнула она, словно любовница, вспоминая своего лучшего любовника.
