- Беру вот этого, - решительно сказал бий Торымтай и указал на лежащего уруса.
- Очень уж он худой, о сильнейший из сильных, - с сомненьем сказал базарбаши. - К тому же строптивый. Строптивый раб подобен барану.
Ишак лучше барана, верблюд лучше ишака:
- Я его беру! - возвысил голос бий Торымтай.
- Воля твоя, о мудрейший из мудрых, - смиренно ответил старик.
Гледенский дозор
Весь долгий день властвовал Ярило над тихой глухоманью, купался лучами своими в полноводных реках и укромных лесных озерах, ласкал теплыми ладонями обитателей таежного мира.
Весь долгий день, не смея вздохнуть и охнуть, сидел в гнилом болоте свирепый Позвизд, прижимал к себе кожаный кошель с ветрами и бурями, чуть слышно шептал в заиндевелую бороду проклятья и угрозы. Он знал, что власть Ярилы не вечна, и с нетерпеньем ждал прихода богини ночи Мораны. Она прогонит с неба солнечного бога, погасит отблеск его горячих лучей, одурманит сном живущих, и вот тогда, может быть, удастся раскинуть над землей сизый полог ненастья.
Ожиданье давно наскучило, и Позвизд отважился послать навстречу хозяйке ночи гонца-ветра. Тот радостно расправил невидимые крылья, озорно раскачал вершины леса и умчался прочь.
Морана, как всегда, надвигалась со стороны Рифейских гор. Усталый, наигравшийся за день Ярило медленно отступал, все ниже склоняя к земле утомленный свой лик с гаснущим взором. Дрожа от нетерпения, Позвизд развязал кошель и выпустил в небо стаю серых туч. Они хищно окружили бога Солнца и начали наступать на него со всех сторон.
Унылая сумеречь разлилась по земле, в мире стало тоскливо и неуютно.
Стараясь ободрить детей своих, Ярило собрал последние силы и вонзил пылающий меч в серую завесу. Прощальный луч, прорезав тучи, хлынул на гладь верхнего плёса, оранжевое сиянье разлилось по речному простору, и в призрачном этом сиянье едва различимыми угольками мелькнули вдали паруса.
- Вижу, - тихо сказал Бессон и вскочил на ноги.
- Чего там? - сонно отозвался лежавший у шалаша Быкодёр.
Парень беззвучно шевелил губами, считая крохотные полотнища.
- Чего видишь-то? - спросил Быкодёр и тоже поднялся на ноги.
Серая рать Позвизда навалилась на Ярилу, сверкающий меч выпал из его обессиленной десницы, угасло сиянье, остыли угольки далеких парусов.
- Дружина чья-то, - неуверенно сказал Бессон.
Костер дня догорел, и последней смутно белеющей полоской дыма крохотные полотнища струились по ветру и неотвратимо приближались. - Может, купчишки? - с надеждой спросил Бессон. - Может, и они, - согласился Быкодёр. - Но огонек-то все равно загасить придется.
