— Вот Желтая Кобыла, — объявил вождь, указывая на высокую, плоскогрудую, смотревшую исподлобья девицу в грязных лохмотьях.
Андре не знал, что сказать, и с жалостью разглядывал это несчастное, забитое создание.
— А вот Бутылка Виски, — продолжал старик, вытолкнув вперед вторую невесту с поистине странным именем.
— Боже, что за чудо-юдо! — охнул юноша. — Козья голова на журавлиной шее! Очень напоминает коньячную рюмку. Ну и потомство у нашего благодетеля! Здешние женщины вообще не отличаются красотой, а эти две хуже всех.
Словно не замечая растерянности «женихов», старик обратился к дочерям. Те протестующе подняли крик. Тогда вождь вытянул каждую по спине поднятым с пола обломком жерди. Это возымело действие.
Одна девица подошла к Андре, другая к Фрике. Обе легли животами на пол, поставив ногу суженого себе на затылок в знак полной покорности.
— Никогда не привыкну к таким обычаям, — проворчал Фрике. — Как не похожи эти уродины на веселых и милых женщин из племени Каменные Сердца! В общем, я не имею ни малейшего желания здесь задерживаться. А вы, господин Андре?
Французы надеялись хоть на какую-то свободу, но хитрый старик не отпускал их от себя ни на шаг. Трое его сыновей, рослых и сильных, тоже надзирали за своими будущими родственниками. Кроме того, к хижине то и дело подходили друзья и соседи, так что пленники и помыслить не могли о бегстве.
День закончился любимым занятием туземцев — обжорством и пьянством.
С наступлением ночи надзор усилился. Вокруг хижины расположились десять вооруженных воинов. У Кровавого Черепа в это время шел пир горой, и его вигвам тоже находился под охраной. Путешественники провели тревожную ночь. Всякая надежда на побег исчезла.
Настало роковое для американца утро. Старый вождь объявил французам, что им не следует присутствовать на казни — увы, слишком страшное это зрелище! Но, к его удивлению, те изъявили желание присутствовать при экзекуции. Уговоры «тестя» не помогли.
— Мы теперь принадлежим к вашему племени, — стоял на своем Андре, — и имеем равные с другими права.
Тот, Кто Видел Великого Отца наконец уступил, но подозрения его усилились.
У друзей за пазухой было всего лишь два ножа, украденных в хижине, однако они решили при случае пустить их в ход. Вскоре вывели полковника со скрученными за спиной руками, и его тотчас же окружила толпа.
Он был бледен, но держался спокойно и гордо. Увидев французов, заговорил по-английски, обращаясь к Бреванну и нарочно искажая слова, чтобы не поняли индейцы:
