Август ухватил Сипола за ногу, я — Августа, следующие пристроились за мной. Сипол осторожно пополз вперед, остальные цепочкой за ним. Лед трещал.
Васька не сдавался, Васька боролся как мог. Наваливался грудью на лед, но тот снова и снова обламывался под ним. И наконец Васька в отчаянии завопил:
— Не могу больше!
Фонтаном взлетели брызги вперемежку с кусочками льда. Мы, тяжело дыша, ползли вперед. Когда утопающий опять всплыл на поверхность и, давясь и выплевывая воду, ухватился за кромку льда, Сипол ловко кинул ему край пальто, и Васька судорожно вцепился в него красными пальцами.
Теперь все поползли назад, один подтягивал другого. Под нами так трещало, что сердце замирало в ужасе. Но все же вытащили Ваську. За ним по льду волоклась водяная дорожка.
Медленно, но верно подтаскивали мы к берегу свой «улов».
— Все! Хватит ему на нас ездить! — крикнул Сипол. — Теперь пусть сам, на своих двоих!
Но наш утопленник не поднимался, лежал ничком. Что с ним? Жив ли? Мы вскочили, ринулись к Ваське.
— Назад! Не бежать стадом! — заорал Сипол. — Хотите, чтобы все провалились?
И правда, даже здесь, довольно далеко от полыньи, лед покрылся трещинами.
Сипол сам направился к Ваське, взял его под мышки, приподнял, поставил на ноги. Мокрый Васька на коньках выглядел несчастным и жалким, как нашкодивший котенок. Подбежал Август, и они вдвоем с Сиполом, схватив Ваську за руки, потащили его.
— Беги, Васька! Двигайся, тебе надо согреться! — наперебой кричали ребята.
Так мы все добрались до берега. По дороге развязали пальто. Август накинул свой теплый полушубок на плечи дрожавшему Ваське. Сипол сдернул с него коньки:
— А теперь, гоп, домой, пловец-удалец! Там уж папаша отожмет с тебя лишнюю воду!
У Васьки клацали зубы, его била дрожь.
— Спасибо, ребята! — пробормотал он еле слышно. И побежал. Чем дальше, тем быстрее. Вскоре он исчез за высокой церковной оградой.
Кататься расхотелось. Молча разбрелись мы по домам.
Леса и поля вокруг местечка — под глубоким снежным покровом. Через озеро шириной в семь верст пролегает санный путь. Лошади, фыркая и выдыхая белые струи пара, таща г по хорошо укатанной дороге сани с бревнами. Гремит лед под подковами, сани скрипят от тяжести.
По ночам, когда от сильного мороза трещали заборы и строения, с озера доносилась настоящая пушечная пальба. Это лопался лед, выплескивая воду. Все огромное ледяное поле было изрезано трещинами, на белом снегу отчетливо выделялась иссиня-черная наледь.
