— Этот русский ну прямо как из сказки! — Август не сводил с него восхищенных глаз.
— Страшный…
— Зато щедрый. Прошлый раз он купил весь наш скот и мне — только за то, что пригнал в целости, — подарил целых пятьдесят копеек! Я на них кучу всего накупил. И нож. И крючки для рыбалки. И свисток. Ну, тот самый…
О таком свистке мечтали все наши мальчишки. С гордостью вытаскивал Август его за шнурок из кармана, свистел так, что закладывало уши.
— Становись!
И все спешили в строй…
Мне же звуки свистка были понятнее, чем другим. Например, слышу долгий свист. Он означает: «Дома все в порядке, можешь приходить». И через минуту я у Августа. Два коротких свистка означали: «Жду тебя на улице». Три длинных оповещали, что Август в опасности. В этом случае мы оба с братом сломя голову кидались к нему на помощь. Словом, не свист, а настоящий условный язык!..
Прасолы покинули загон. Хозяин с бородатым великаном направились в нашу сторону. Я было обрадовался — кажется, будет по пятьдесят копеек. Но тут же заметил, что у них не очень веселые лица. И верно, подойдя, Скуя сказал:
— Ребята, цена на скот упала. Сейчас продавать нельзя, переждем несколько дней. Один из вас пусть остается со стадом, второй может отправляться домой. До вечера я сам здесь побуду, так что идите отдыхать. А к заходу солнца чтобы опять сюда, понятно?
И тут же рассчитался с нами, уплатив все, как было условлено. Но ни копейки сверх того.
Позвякивая медяками, мы двинулись к постоялому двору. Не бродить же сонными по городу, надо прежде всего поспать хотя бы несколько часов.
В просторной комнате кровати стояли впритык. За место здесь брали по пять копеек в сутки. Мы разулись, но одежду снимать не стали. Раздеваться, потом опять одеваться — долгая история! Легли — и как в яму провалились.
Снилось мне, будто я гоняюсь за быком. Он прыгает через канаву — я за ним. И вдруг бык спотыкается и падает мне прямо на ноги. Хочу вырваться, но не могу — ногам больно. Тогда я поднимаюсь в воздух и лечу свободно и плавно, как птица. Только вот ноги спутаны.
Внезапно начинаю ощущать невыносимое щекотание в носу… и открываю глаза.
Смеющийся Август сидит на краю кровати и держит в руке соломинку.
— Хватит спать! Пошли в город! Посмотрим лавки, набережную, пароходы…
Но сначала подкрепиться. Налили в глиняные чашки кипяток из белого фаянсового чайника. Пили вприкуску с хрустящим сахаром, грызли сушки, — пока я смотрел сны про всяких быков, Август успел сбегать в булочную и купить целую связку. Ах, эти псковские сушки, запашистые, сладкие, с тмином, чуть подсоленные! Откусишь с хрустом и долго разжевываешь — жаль глотать сразу. Эти сушки не кто-нибудь нам подарил, мы сами их на заработанные деньги купили! От этой мысли они становились вдвойне вкуснее.
