Борис, складывая телефон, посмотрел на меня, как мальчишка, которого отчитали.
— Надо ехать!
— Конечно! — согласилась я. — Какой уж тут отдых!
Мы постояли с ним у воды еще немного, молча выкурили по сигарете. Он думал о своем, нелегком, а я любовалась восходом солнца над камышами и тем, какие небывалые цветовые оттенки накладывает это действо на все окружающее.
— Я прошу, — он покачал головой, — Наташе пока не говори ничего. Не будем крутить ей нервы, ладно? Вот с тестем — обсудим… И Андрею тоже. Он к этому вообще отношения не имеет.
Я забрала у Бориса петлю с наручником, отошла в сторонку и, размахнувшись, с силой швырнула связку вверх и вперед. Долетев почти до середины протоки, она плюхнулась, сгинув навсегда.
— Это ваши дела, Боря, — проговорила тихо, подойдя к нему почти вплотную, — меня они коснулись вот так, по-странному, но я их касаться не собираюсь. Поэтому — все сам: говори кому и что хочешь или никому ничего не говори.
Он пожал мое предплечье в знак благодарности и пошел будить остальных.
* * *
Андрей высадил нас на тех же гранитных ступенях, с которых принял на борт ночь и вечер тому назад. Борис отпихнул катер ногой, и тот, постепенно набирая обороты, пошел прочь. Мне было муторно смотреть ему вслед. Две взаимоисключающие мысли затеяли внутри меня настоящую борьбу, причем сочувствовала я обеим сразу.
«Зачем я вообще поехала с ними!» — и — «Наташка, бедная, если б не я, какая б ты была к этому времени!»
Почти с пустыми руками мы поднялись по ступеням наверх, на набережную. По городским меркам — раннее утро, бывшее для меня ранним еще несколько часов назад.
Борис, отправившись за машиной на недалекую стоянку, оставил нас в сквере возле Стрелецкого собора. Наталья была довольна его уходом.
— Иногда он такой зануда! — поделилась причиной. — Особенно когда не в настроении, как сейчас!
Я деликатно и немногословно посочувствовала ей:
— Что-то случилось.
— У них всегда что-то происходит! — махнула она рукой — ладно, мол! — Андрейка тоже ничего не понял, — и рассмеялась, вспомнив, наверное, как Борис поднимал на удивление крепко спящего брата. Потеряв надежду привести его в чувство уговорами и тычками, от которых тот отмахивался и зажимал уши ладонями, взял за ноги и выволок Андрея из палатки, лицом по траве.
— Он всегда так крепко спит?
— В последнее время, по крайней мере. Объясняет, что после зоны отоспаться никак не может.
— После зоны?
— Опять я лишнее сболтнула! — Наталья, сгорбившись, отвернулась от меня. — Борьке не говори, жевать будет. Ладно?
