По законам гламура | страница 68



— Да я помню, что вы и за отдел кадров работаете, — кивнула я.

— Ну, я, конечно, обрадовался — кого я еще найду на такую зарплату? Дал ему листок бумаги, чтобы он заявление писал.

— Он писал его на подоконнике? — удивилась я.

— Нет! То есть да! — ответил директор.

— Вы меня совсем запутали, — помотала головой я. — Так нет или да?

— Понимаете, он вот здесь сидел. — Директор показал на стул возле своего заваленного бумагами стола. — Писать ему было неудобно, а на столе для заседаний новые эскизы декораций лежали, так что там тоже негде было писать. Вот он на подоконнике и устроился. Еще сказал, что по студенческой привычке.

— Где заявление? — быстро спросила я.

— Так он потом отказался, — огорченно сказал директор. — Спросил меня, придется ли ему еще и днем работать, а я ему честно и ответил, что да, потому что у нас есть детские спектакли. Тут он сказал, что это ему не подходит, и ушел.

— Ну, хитрец! — восхищенно воскликнула я. — Ну, молодец! Как ловко он все организовал! А как он выглядел?

— Года двадцать два — двадцать три ему, — начал вспоминать директор. — Одет прилично, но недорого. Довольно высокий, стройный, волосы светлые, глаза тоже… Нос… — задумался он. — Да обыкновенный нос.

— Особые приметы какие-нибудь были? Шрам? Татуировка? Шепелявил? Картавил?.. Ну, словом, хоть что-нибудь, — почти умоляла его я, но он в ответ только покачал головой:

— Да самый обычный парень.

— Но вы если увидите его, то узнаете? — спросила я.

— Конечно, узнаю, — твердо заверил меня директор.

— И на том спасибо, — вздохнула я.


Вернувшись в гостиницу и поднявшись на свой этаж, я очень удивилась, не увидев нигде обещанного Пашьяном охранника, но потом, когда подошла к комнате дежурной и услышала оттуда мужской голос, поняла, что этот охламон, призванный бдить и не пущать, смотрит с женщинами телевизор. «Работнички ножа и топора!» — вздохнула я, но ничего говорить не стала — раз все конкурсанты у себя в комнатах, то незамеченным к ним никто не войдет, так что до утра можно быть спокойной, а перед завтраком я сменщику этого лоботряса внятно объясню, что почем.

— Бар еще открыт? — спросила я у дежурной, когда она отдавала мне ключ.

— Полчаса осталось, — ответила она, посмотрев на часы.

— Значит, успею, — обрадовалась я и, войдя в номер, первым делом заказала кофе. Ночка мне предстояла та еще.

В ожидании кофе я достала из сумки снятый в кабинете директора театра «жучок» и внимательно разглядела его через лупу — дата изготовления меня порадовала — это был, можно сказать, свежачок, а значит, покупался недавно, что значительно облегчало мне задачу, потому что салонов безопасности в городе было всего два: «Бастион», тот, что покрупнее и ассортимент там был побогаче, и «Гарда», которая изо всех своих силенок пыталась с ним конкурировать, помельче и поэтому не гнушалась комиссионными услугами. Дождавшись кофе, я устроилась поудобнее, закурила и начала размышлять: «Итак, мы имеем двоих: парень и девушка. Парень купил аппаратуру и организовал прослушку в кабинете директора театра, а сам, сидя где-то неподалеку, и совсем не обязательно, что в машине, узнавал результаты голосования. А вот девушка… А почему, собственно, девушка? Это вполне может быть и женщина в возрасте! Так вот, она проникала в гостиницу и добавляла лекарство в еду или питье. С этим все ясно! Но как она могла знать, кому и во что? Как ни крути, опять-таки получается, что эти двое — близкие к конкурсантам люди».