— Да нет! — отмахнулся он. — Она-то тихо себя ведет, из номера даже в ресторан не выходит — там ест, на репетициях не бывает, а в театр ее машина возит.
— Так в чем же дело? — удивилась я.
— А в тех придурках, которые днем и ночью возле гостиницы толкутся и ее имя скандируют! — зло объяснил он. — А она выйдет на балкон, помашет им рукой и снова уходит. И откуда только у этих лоботрясов столько сил и времени берется? Ведь круглые сутки там торчат! Я попытался было к Глахе зайти и попросить, чтобы она к этим охламонам вышла и автографы, что ли, раздала! Может, тогда успокоятся и разойдутся! Да куда там! Мне какой-то мужик дверь открыл и дальше порога не пустил — отдыхает, говорит, Глаха!
— Ясно! — сказала я и попросила: — Ну, давайте уж ближе в делу! Что же у вас все-таки случилось?
— Понимаете, Танечка!.. — начал было Светлов и вопросительно посмотрел на меня: — Или Татьяна Александровна?
— Можете называть меня Таней, — согласилась я, решив, что он мне по возрасту в отцы годится, так что сойдет.
— Спасибо! — кивнул он и продолжил: — Так вот, первые три тура прошли без сюрпризов, то есть отсеялись три девушки.
— Ну, это дело понятное! — усмехнулась я. — На такие мероприятия ходят в основном девчонки, а женская дружба — вещь всем давно и хорошо известная, и замешена она, за редчайшим исключением, на зависти. Вот каждая девушка и думает: «А почему это именно она стоит на сцене, а я, хоть ничем и не хуже, сижу в зале? Я вполне могла бы быть на ее месте!» И, движимая этим благородным чувством, отдает свой голос, как правило, понравившемуся ей парню.
— Верно мыслите! — с интересом глядя на меня, согласился Светлов.
— Вот именно, что из одной зависти! — выпалил Дубов. — Светлана была очень милая девушка и очень способная!
— Да и Татьяна была не хуже! — поддержал его Самсонов. — Все при ней! И голос, и фигура! Потому-то первой и выбыла!
— Не спорьте! — попросил Сергеев. — Самой лучшей была Лариса!
«Ну, с вами все ясно! — подумала я. — Быть у источника и не напиться? Да никогда в жизни эти дельцы бы своего не упустили! Наверное, пообещали девчонкам свою поддержку, получили за это, что хотели, а вышло вон как!»
— А нельзя было как-то подправить результаты голосования? Ведь давно известно, что важно не то, как голосуют, а то, как считают.
Мужчины переглянулись, а потом Сергеев сказал:
— Пробовал я с Серебровой — она председатель жюри — договориться, а она уперлась! Принципиальная, видите ли! Сказала: «Я сама в жизни всего добилась, никто меня наверх не тащил, лесенку не подставлял и ковер под ноги не стелил. Пусть и они сами всего добиваются!» Я было поднажать хотел, так меня ее телохранительница, как кутенка, из номера вышвырнула.
