Мой класс | страница 56
Незадолго до зимних каникул Володя захворал. Мы все чувствовали, что в классе его не хватает, хотя он не был ни классным организатором, ни вожатым звена. Просто не хватало его весёлого и доброжелательного присутствия. Жил он недалеко от меня, и я решила по дороге домой навестить его. Ко мне присоединился Лёва.
Дверь открыл сам Володя. У него флюс. Отчаянно распухшую щёку ему повязали тёплым серым платком; концы забавно свесились в разные стороны над макушкой, придавая его лицу сходство с загрустившим зайчонком. Увидев нас, Володя просиял и даже подпрыгнул на одной ноге.
— Ух, как хорошо, что вы пришли! — заговорил он, немного шепелявя из-за своего флюса. — Раздевайтесь, пожалуйста, раздевайтесь!
Не успели мы раздеться, как в передней раздался длинный, настойчивый звонок. Володя с недоумением посмотрел сперва на нас, потом на дверь:
— А это кто же?
Лёва, стоявший ближе всех к двери, открыл её. На пороге стоял высокий военный с чемоданом в руках. Володя, застыв на месте, смотрел на него изумлённо и растерянно, даже рот приоткрыл: то ли он не узнавал вошедшего, то ли не верил собственным глазам. А тот молча, видимо сдерживая волнение, и тоже с вопросом в глазах смотрел на мальчика.
В дверях соседней комнаты появилась высокая седая женщина.
— Вася… — очень тихо сказала она.
И тут с Володей произошло что-то необычайное. Он кинулся к нам, потом к отцу, потом снова ко мне.
— Марина Николаевна! Бабушка! Это папа! Папа приехал! — кричал он, не помня себя, со слезами в голосе.
Отец повернулся к нему, обнял, поцеловал, но мальчуган продолжал метаться. Радость взрывала его, искала выхода. То он кидался к бабушке, то к телефону: надо позвонить маме на работу — как же без мамы? — то снова к нам: «Садитесь, Лёва, Марина Николаевна! Бабушка, да что же ты сидишь?»
А бабушка действительно сидела, совсем обессилев, и крепко держала обеими руками руку сына, словно боялась, что он вырвется и уйдёт. Румянцев стоял подле неё, всё ещё в шинели, и лицо у него было такое счастливое…
— Мы пойдём… извините… — наверно, уже в десятый раз тихо повторил Лёва.
И тут — кажется, впервые — Румянцев увидел нас.
— Я — учительница Володи, — сказала я, отвечая на его молчаливый вопрос.
— А я пионервожатый, — прибавил Лёва.
Румянцев быстро шагнул к нам и спросил испуганно:
— Вы что же, жаловаться на Володьку?
Мы оба невольно засмеялись.
— Зачем же непременно жаловаться? — успокоительно сказал Лёва. — Нет, мы просто навестить… — И снова повторил: — Вы извините…
