Ну, пора уделить внимание и безобиднейшему, с точки зрения Вершинина, садовнику. Тем более, когда я выходила в коридор, он уже стоял на четвереньках и тряс головой. Присела напротив него на корточки и участливо спросила:
— Больно?
Вообще-то я совершенно не жестокий человек. Напротив, ласковая и нежная, какой и положено мне быть по природе. Просто ситуация последних дней потихоньку выдавила из меня все добродушие. Я уже всерьез начинала опасаться, как бы это не закрепилось в моем характере.
— Падла!
— За падлу можешь схлопотать повторно, — на всякий случай предупредила я.
Возможно, Грач попытался бы выяснить, кто из нас двоих большего стоит в рукопашной, но благоразумно покосился на «ПМ» в моей руке и в ответ только скрипнул зубами от злости.
— Пойдем за мной.
Это не приглашение, а приказ. Специалист по грядкам правильно понял интонацию моего голоса и безропотно поднялся. На кухне мы уселись напротив друг друга, но на почтительном расстоянии.
— Итак, вопрос первый. За что ты убил своего подельника Семенова? Делиться не хотел?
— Я не убивал его! — горячо запротестовал он. И для пущей убедительности энергично замотал головой.
— Откуда тогда ключи от его дома?
— У меня… были.
Ответ донельзя глупый, и принимать его за чистую монету я не собиралась.
— Ты что, меня за дуру держишь? Еще скажи, что вы педики и живете вместе!
— Да нет, тут другая история. Но я Санька не убивал! Я правду говорю!
— Но ты знаешь, что он мертв. Откуда тогда?
— А по какому праву вы меня допрашиваете? — неожиданно вернулся он к присущей ему манере безэмоционального общения.
— Павел Сергеевич, — подражая ему, перешла я на тот же язык, — я застукала вас здесь с ключами человека, которого убили несколько часов назад. Где вы их взяли? Этот вопрос вам первым делом зададут в милиции. И если вы не хотите ответить мне, то следователю ответить придется. А если я еще расскажу про ваше, совместно с убитым, хобби…
— Какое хобби? — непроизвольно вырвалось у него, и я поняла, что попала в точку. Впрочем, к моменту разговора у меня уже не было никакого сомнения, что Грач и убитый владелец дома — одна команда.
— Занятное хобби, — жестоко уточняю я, — фотографировать людей в нелицеприятный момент жизни, а затем вымогать у них деньги. Наш УК подобное действие квалифицирует как шантаж.
— Я не знаю… я ничего… я…
— Я — не я, и лошадь не моя, — прервала я насмешкой его стенания. — Это будешь в прокуратуре петь. А если не хочешь сейчас же отправиться прямой дорогой туда, то рассказывай.
