— Мне известно, что с тобой произошло, Джулия.
Слова, произнесенные на редкость спокойно, распороли воздух комнаты, словно острый нож тонкий шелк, и Джулия резко обернулась. По сочувствию в изумрудно-зеленых глазах она все поняла.
Главное, что ей хотелось от О’Мейла в данную минуту, — так это сострадания!
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
— Наверное, моя мать все рассказала? — с легкой неприязнью в голосе попробовала выяснить она.
— Только потому, что я сам попросил ее об этом. Ты ведь знаешь, Флой — очень честная и прямолинейная женщина.
— А я — нет?
— Я этого не сказал…
— Мне не хотелось обсуждать личные проблемы с посторонними!
— Но я-то не посторонний! — возразил Алан. — Через несколько недель мы с тобой будем частью одной большой семьи!
Джулия напряженно всмотрелась в его лицо.
— Замужество моей матери не объединит нас с тобой в семью, — язвительно заметила она.
Ей совсем не хотелось становиться дальней родственницей этого человека. Сама мысль о встречах по праздникам за большим столом была для нее просто невыносима. И где гарантия, что когда-нибудь на одну из таких встреч он не явится под руку с женщиной, которая впоследствии станет его женой? Нет уж, спасибо, такой вариант для нее не годится!
— Черт побери, я ехал сюда не для того, чтобы снова вступать в перепалку! — воскликнул Алан.
— А где бы ты хотел вступить со мной в перепалку, Алан? — насмешливо спросила она, зная, что их спор неизбежен и не зависит от места встречи.
Алан даже не улыбнулся в ответ, его подбородок по-прежнему подрагивал от нервного напряжения.
— Так ты идешь со мной пить кофе или нет? — теряя терпение, спросил он.
На губах у Джулии вертелся резкий отказ, но она смолчала. Благоразумие подсказывало ей, что если сейчас отказать Алану, то в следующий раз его можно будет увидеть только на одной из вечеринок в кругу большой ирландской семьи.
— Иду, — наконец согласилась она.
Глядя в зеркало, Джулия не спеша накрасила губы, а потом взяла со стула жакет.
— Почему ты сразу не согласилась? — удивился О’Мейл, подхватывая ее под руку, когда они выходили из гримерной.
Она насмешливо взглянула на него и медленно произнесла:
— Потому, дорогой, что победа твоя была бы слишком легкой. Ладно, пошли. Моя машина припаркована рядом с выходом.
Алан насторожился. Выходит, теперь за руль автомобиля садилась она сама, а не этот самый Тони — водитель и охранник Ламберта Уиндема…
