Но Свинерд исчез, а вместе с ним и вся бригада Фалконера, оставив Старбака и Медликотта на поле в одиночестве. Старбак повернул голову обратно. Теперь застрельщики северян были уже близко, достаточно близко, чтобы Старбак мог разглядеть их аккуратные мундиры, без коричневых и серых заплаток, как у мятежников. Северяне продвигались ровно, солнце отражалось от их пряжек на ремнях и латунных пуговиц. За линией застрельщиков по полосе несжатой кукурузы маршировал батальон. Позади него ехали верхом полдюжины офицеров, свидетельство того, что по меньшей мере один полк атакующих впервые участвовал в сражении. Опытные офицеры не стали бы привлекать внимание снайперов, возвышаясь в седле. Но и две роты застрельщиков впервые дрались против целой бригады янки.
- Пли! - прокричал Траслоу, и застрельщики Легиона вступили в бой. Солдаты разбились по парам. Один стрелял и перезаряжал, а в это время его товарищ предупреждал об опасности. Рыжий янки уже упал, хватаясь за грудь.
Траслоу подбежал к Старбаку.
- Я никогда не был религиозен, - сказал сержант, заталкивая шомполом пулю в свою винтовку, - но разве это не библейская история о сукином сыне короле, пославшем человека на смерть в сражении, только чтобы оседлать его жену?
Старбак всмотрелся в дымовую завесу, заметил, как янки встает на колено и прицеливается, и выстрелил в него. Пуля северянина просвистела всего в нескольких дюймах слева. За линией застрельщиков под яркими флагами невозмутимо продвигалась бригада янки. Старбак слышал, как их башмаки шуршат по кукурузным стеблям, и знал, что скоро эта марширующая шеренга достигнет противоположного края пшеничного поля и там остановится, чтобы прицелиться, а потом над полем прокатится убийственный залп, и все пули будут нацелены в растянувшиеся ниточкой две роты Легиона.
Здесь, на открытом пространстве, ничто не могло сдержать продвижения янки. Не стреляли пушки мятежников, не было никаких взрывающихся снарядов или брызг картечи, окрашивающих пшеничное поле в красный. Восемнадцатилетний Том Петти из роты Старбака развернулся вокруг своей оси с разинутым ртом и широко открытыми глазами. Он недоверчиво покачал головой и упал на колени. Он заметил, что Старбак на него смотрит, и выдавил из себя храбрую улыбку.
- Со мной всё в порядке, сэр! Просто царапина! - он смог встать и посмотреть в сторону врага.
- Царь Давид, - громко произнес Старбак. - Царь Давид послал Урию Хеттеянина в первые ряды битвы, чтобы Вирсавия стала вдовой. - Поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, - вспомнил стих Старбак, - и отступите от него, чтоб он был поражен и умер.
