— Как вы думаете, что здесь происходит? — спросил Прабир. — С животными?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Свежо, — засмеялся Прабир.
— У меня есть кой-какие смутные догадки, — призналась Грант, открывая глаза. — Но ничего, что я бы рассказала, если меня не станут пытать.
— Ой, да ладно! Вы же тут не с другими биологами разговариваете. Я слишком плохо в этом разбираюсь, чтобы распознать ересь, а мое мнение в любом случае никак не повлияет на вашу репутацию. Что вам терять?
Грант улыбнулась и оперлась на поручни.
— Ты можешь разболтать своей сестре; и в каком положении я тогда окажусь?
— Мадхузре умеет хранить тайны, — оскорбился Прабир.
— Ха! Она, но не ты! Теперь видно, насколько я могу тебе доверять.
— Что, если какой-то токсин, — сказал Прабир, — своего рода мутагенный яд, был выброшен на один из здешних необитаемых островов несколько десятков лет назад? Пара-тройка десятков бочек с промышленными отходами, химически похожими на те, с помощью которых вызывают мутации у плодовых мушек?
То, что кто-то взял на себя такой труд, вместо того, чтобы просто сбросить их в море, могло показаться притянутым за уши, но не было невозможным. Вовсе не обязательно, что он наткнулся бы на это место — он обследовал далеко не каждую щель на острове. А то, что токсин стал воздействовать не только на бабочек, а и на другие виды, можно объяснить резким изменением концентрации: возможно, бочки раскололись после нескольких лет воздействия погодных условий или в результате шторма произошел оползень того участка земли, где их сбросили. Или яд просто распространился вверх по пищевой цепочке.
— Особи с благоприятными мутациями процветали и размножались и самые здоровые смогли перебраться на соседние острова. Единственная причина, почему мы не видим особей с неблагоприятными мутациями, это то, что они умирают на месте.
Грант смотрела не него с нескрываемым раздражением — она, казалось, искренне не хотела углубляться в тему. Но и согласиться с его сценарием тоже была не готова.
— Может быть огромное число генетических изменений и можно объяснить воздействием достаточно сильного химического мутагена, но эта модель все равно не имеет смысла. Учитывая все остальное, что мы видели, у некоторой части животных, которым удалось покинуть твой гипотетический остров, должны были наблюдаться хоть какие-то нейтральные отклонения: такие изменения в их анатомии или биохимии, которые не убили бы их и не нанесли бы им значительного вреда, но и не принесли бы вообще никакой пользы. Но до сих пор никто ничего подобного не видел.
