Он открыл глаза. Водяной поднялся, готовый броситься вперед и удерживаемый лишь одной ногой, застрявшей в волнах.
Прабир закричал и быстро поплыл за Мадхузре. Она моментально поняла, что погоня началась. Но она не осмеливалась оглянуться — если ты увидел бегущего водяного — ты проиграл.
Неистовость его гребков заставили Мадхузре обернуться; она потеряла ритм и забарахталась, пытаясь найти опору. Прабир подхватил ее, когда ее голова уже скрылась под водой; он сгреб ее в охапку и уперся ногами в дно. Носки его ног уткнулись в песок, когда Мадхузре в безопасности покоилась у него на груди.
Бег в воде был кошмарно медленным, но он упорно толкал свое словно налитое свинцом тело вперед. Он тяжело ступал прямо по слою коричневой морской травы, вздрагивая при каждом шаге; не то, чтобы травинки были острыми или склизкими, но всегда было чувство, что там, среди них, что-то прячется. Испуганная Мадхузре безропотно прижималась к нему, поглядывая назад. Прабир чувствовал мурашки по голове. Он в любой момент мог заявить, что игра окончена, что их ничто не преследует, и все это было лишь выдумкой. У него на руках Мадхузре была пассажиркой, для которой правила не действовали, но если бы он сейчас повернулся и посмотрел на себя, то простого факта того, что он выжил, было бы достаточно, чтобы вне всяких сомнений доказать то, что водяной никогда не существовал.
Но ему не хотелось испортить Мадхузре игру.
Его ноги подгибались, но он заставил себя сделать еще дюжину шагов; даже просто возможность идти по сухому песку прибавляла ему сил. Затем он присел, опустил и поставил Мадхузре на ноги, перед тем как сесть, повернувшись к морю и опустить голову, пытаясь отдышаться.
Оттого, что все внезапно закончилось, у него закружилась голова и в глазах заплясали темные блики. Но Прабир был почти уверен, что может различить влажное пятно на залитом солнцем песке, всего в одном шаге от края воды, которое испарялось у него на глазах.
— Хочу Ма, — невозмутимо заявила Мадхузре.
* * *
Прабира не допускали в домик с бабочками. Поскольку вакцина от малярии на него не действовала, ему под кожу на руке внедрили таблетку, превращающую его пот в репеллент от москитов. Это чистое, без примесей, вещество давало запах, который, по идее, не должен был навредить бабочкам, но, тем не менее, мог повлиять на их поведение и вообще, даже просто риск заражения мог испортить все наблюдения его родителей.
Он опустил Мадхузре на землю в нескольких метрах от входа и она, переваливаясь, пошла на голос мамы. Прабир услышал, как тот стал громче.
