Прабир тревожно смотрел на Грант, раздумывая, не слишком ли прямолинейно он все изложил. Но, если она не смогла приспособиться к стриктурам академического сообщества, то ее должно возмущать каждое ограничение свободы, к которому принуждал ее спонсор. И, если существует способ обвести и тех и других вокруг пальца, не пострадав при этом, да еще и с возможностью выйти из этого покрытой славой, то она должна поддаться искушению.
— Я не могу решить прямо сейчас, — прошептала Грант. — Я должна подумать об этом, должна поговорить с Майклом…
— Я даю вам время до рассвета. Буду ждать вас на берегу.
Грант в ужасе глянула на часы.
— Три часа?
— Это в три раза больше, чем вы дали мне Амбоне.
— Но я же тебе дала время на сборы! Речь шла не об азартных играх с собственной жизнью.
— Не шла. Но вы тогда ничего не сказали о том, что бросите меня на съедение змее.
Грант открыла рот, собираясь протестовать.
— Шучу я, шучу! — сказал Прабир. — Это был длинный день.
* * *
Прабир лежал без сна на одолженной ему кровати. Он сказал часам разбудить его без четверти шесть, но уже к пяти его беспокойство не позволило оставаться в палатке. Он надел собственную одежду — выстиранную в пресной воде и высушенную снаружи — и направился вниз к берегу.
Он сидел и смотрел, как гаснут звезды, слушая первые трели птиц. Прерванный сон остался неприятным вкусом во рту, а восприятие было каким-то болезненно-острым, будто все чувства облили растворителем и даже набухающее яркостью, но все еще бледное небо, раздражало глаза. Во всем теле поселилась боль от чего-то большего, чем просто физические усилия; так же болели икры, после похода через болото, но сейчас казалось, такую боль испытывает каждый мускул. Он уже испытывал такие же ощущения на рассвете на островах Танимбар после долгого путешествия на лодке. Когда умирающий солдат позволил ему приобщиться к большой тайне.
Где-то, дальше по пляжу раздались звуки. Один из мужчин с рыболовного судна совершал salat al-fajr — утреннюю молитву мусульман. Мурашки пробежали по коже Прабира, но ощущение, что за ним охотятся, продлилось лишь долю секунды — рыбак оказался молодым меланезийцом, и близко не похожим на солдата.
Закончив молитву, мужчина подошел и дружелюбно поприветствовал Прабира, представившись Субхи и предложив тому самокрутку. Прабир отказался, но они посидели рядом, пока Субхи курил. Табак имел аромат гвоздики и потенциал использования этого рецепт в качестве фумигатора был явно недооценен.
