Чтобы не отмораживать рук и ног, Грибуль первый придумал натирать их снегом. Он давал свои самые любимые игрушки детям, которых вовсе не любил, и когда его спрашивали, зачем он так делает, то он обыкновенно отвечал: “Чтобы полюбить этих дурных детей”. Он уже знал, что мы всегда привязываемся к тем, кому делаем добро.
Если днем ему хотелось спать, он начинал ходить или заниматься чем-нибудь, чтобы лучше уснуть ночью. Становилось ли ему вдруг страшно, он пел, чтобы испугать то, чего боялся сам. Как бы не хотелось ему играть, он всегда прежде заканчивал свое дело, потому что после работы всегда играется веселее. По своим летам он поступал очень умно и умел быть довольным; родители же принимали все за дурное, смеялись над ним и бранили его за его лучшие поступки. Мать часто била его, а отец всякий раз, когда он подходил к нему приласкаться, отталкивал его, говоря: “Поди прочь, дурак, из тебя никогда ничего путного не выйдет”.
Братья и сестры, видя, что родители не любят Грибуля, начали также презирать его и старались сердить, чем только могли; хотя Грибуль и переносил все с большим терпением, тем не менее его чрезвычайно огорчало подобное обращение, и потому очень часто он совершенно один уходил в лес поплакать наедине и попросить небо научить его поступать так, чтобы родители полюбили его настолько, насколько он сам любил их.
В этом лесу Грибуль больше всего любил один дуб. Это было большое, очень старое дуплистое дерево, снизу доверху обвитое плющом и мелким свежим мхом. Место, где рос дуб, находилось довольно далеко от дома Бредуля и называлось Шмелевым перекрестком. Никто не помнил, почему ему дано такое название. Предполагали, что какой-то богатый господин по имени Шмель посадил дуб, а дальнейших сведений о нем никто не имел. Туда почти никто не ходил, потому что вокруг дерева стеной росли колючие кустарники и на земле лежало множество камней, так что добраться до него было очень трудно. Но около самого дуба росла необыкновенно мягкая трава, усеянная множеством разных полевых цветов, а источник серебристой лентой протекал между мхом и терялся в соседних скалах.
Однажды бедного Грибуля бранили и обижали больше обыкновенного, он пошел по привычке к старому дубу поплакать о своем горе. Вдруг он почувствовал, что его что-то укусило в руку и, осматриваясь, увидел большого шмеля, который сидел не двигаясь и смотрел на него с презрением. Грибуль взял его за крылья, посадил на ладонь и сказал:
