Но тоска была больше из-за невозможности принять такое доброжелательное приглашение Антона.
Если она останется, ничего хорошего не выйдет. Останется, разговорится, будет созерцать Антона и жалеть, что не из-за нее он танцевал так красиво и вдохновенно. И что четыре года назад она не согласилась создать с Антоном один коллектив…
Правильно сделала, что не согласилась! Мучить себя безответной любовью могут только дуры.
Зато Гулю с Антоном ничего не связывает, они и видятся друг с другом или случайно, или в исключительных случаях. Да, иногда пересекаются. Но всегда можно пройти мимо, лишь поздоровавшись! А лицезреть его, такого далекого, каждый день, как делали влюблённые в него девочки в его же коллективе — это чистой воды мазохизм!
Нет уж, Гуля обойдется!
— Может, передумаешь? — Антон смотрел на нее таким проникновенным взглядом, от которого бы Гуля растаяла, но… Но он сам когда-то давал ей мастер-класс по артистизму и наработке нужных взглядов для сцены.
— Мы все прояснили, Антон. Больше мне здесь делать нечего. Пока.
— Гуля…
Не дожидаясь продолжения фразы, Гуля выбежала из зала, громко громыхнув дверью.
Запыхавшаяся, села на заднее сидение машины Марата.
— Поехали.
— Ты что там с Антоном сделала? — ехидно спросил Марат, заводя мотор, — Убила или зацеловала до смерти?
— Марат, ну тебя! Достал со своими шутками…
— И все же?
— Мы. Просто. Поговорили. Ясно? — больше ничего сообщать Марату Гуля была не намерена.
— Яс-сно, — просвистел Марат, — примем к сведению.
— Чего ты там примешь? Поехали по домам, ночь давно!
— Без проблем, начальник, — Марат ловко вырулил на дорогу, — едем уже, едем. Не нервничай только. Как Антон-то поживает? — не удержавшись, все же поинтересовался Марат.
— Как-как? Как обычно!
— И о чем говорили?
— Об Ире.
— Ну, конечно. Об Ире. Верю. А щечки у вас чего горят как свёколки?
— Не горят они, отстань. Я бежала, — бросила Гуля. Она что, перед Маратом оправдывается? Бред какой-то. Дожила…
Больше Марат не задал ей ни одного вопроса, лишь в зеркальце корчил многозначительные гримасы.
Гуля скоро устала на них глядеть, закрыла глаза, а потом и вовсе улеглась на всю длину заднего сидения автомобиля.
Нервное напряжение немного отпустило, оставшись в теле небольшой скованностью и легким головокружением, словно она шампанского выпила, и немало.
Нужно было остаться. Тогда хотя бы на полчасика Гуля бы забыла о своих проблемах, которые становились тем масштабнее, чем ближе подъезжала Гуля к своему дому.
