Арест. — Парижанин третирует бирманского министра. — «Голубая Антилопа» — военный корабль. — Француз угрожает бирманскому императору. — Внезапное появление Андре.
Сам Фрике не ожидал такого эффекта от выстрела. Ведь стрелял он не из винтовки, заряженной пулей «Экспресс» с семнадцатью с половиной граммами пороха, а из гладкоствольного ружья. Правда, это ружье тоже восьмого калибра, и хотя пуля у него круглая, но зато из твердого металла, весом в шестьдесят пять граммов, при том же заряде пороха. Поэтому убойная сила выстрела оказывается значительной, особенно на небольшом расстоянии. При начальной скорости полета в четыреста сорок метров в секунду живая мощь пули равняется двум тысячам сорока восьми килограммам. Получив такой удар, слон конечно же погиб.
В несколько прыжков юноша подбежал к убитому.
Тот свалился головой вперед, вероятно, потому, что передние ноги парализовало раньше задних. Длинные бивни, на которые всей тяжестью навалилось тело, глубоко вошли в землю, и один из них сломался на уровне челюсти. Хобот пригнулся ко рту, наполненному кровью и землей. Глаза были открыты, веки не двигались. Бока не вздувались, только по складкам кожи еще пробегали мелкие судороги. За левым плечом виднелась круглая дырочка, из которой медленно вытекала струйка алой крови.
— Пуля пробила сердце, — догадался молодой человек. — Не хочу хвастаться, но выстрел был замечательный. Бедный слон! Не измучай нас голод, не стал бы я тебя убивать… Но какой странный цвет! Никогда такого не видел. Точно пеклеванное тесто с серым войлоком.
Парижанин вынул тесак и приготовился вырезать из этой горы мяса кусок на обед, как вдруг послышались яростные крики наездников, неистово понукавших коней и вьючных слонов. Со страшным шумом и топотом они окружили незадачливого охотника.
Слоны остановились по знаку своих вожатых. Всадники проворно спешились, а важные персоны, сидевшие в гаудах, степенно спустились по шелковым лестницам.
Все бросились с криками горя и отчаяния к мертвому слону. Некоторые рвали на себе одежду, царапали грудь, даже лицо, выражая глубокое отчаяние.
«Кажется, я совершил тяжкий проступок, — подумал Фрике. — Но почему нельзя было выставить надпись: «Охота запрещается!»?
— Эй, вы! Прочь лапы! Мне не нравится, когда меня трогают. Вас ведь только два десятка.
Сунувшийся ближе всех получил удар ногой в живот и опрокинулся навзничь. Но крики и суматоха усилились. На юношу бросился слоновожатый, проворный, как обезьяна. Парижанин, прижавшийся спиной к дереву, выкинул навстречу левый кулак. Нападавший свалился с разбитой физиономией.
