За гранью снов | страница 60
Ради этого она готова была рискнуть. Плюнуть на любовь и довольствоваться титулом Княгини.
Откинув на плечи водопад золотистых волос, волной рассыпавшихся по спине, София подошла к Штефану, небрежно откинувшемуся на спинку кресла, и встала между его расставленных ног. Наклонилась над ним, загадочно улыбаясь, и, соблазнительно подергивая тонкими бровками, подставила его ищущему горящему взгляду упругую молочно-белую грудь, выглядывающую из глубокого декольте ее кроваво-красного платья, надетого специально для него.
Она знала, что этот цвет, цвет ярости и страсти, заводит его, возбуждая и воспаляя, и, усиливая эффект, наклонила голову, почти касаясь подбородком оголенного плеча, и посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Дерзкая улыбка мелькнула на ее лице, когда Штефан, сощурившись, плотно сжал губы, втягивая в себя воздух. Отнюдь не такой сдержанный и спокойный, каким его привыкли видеть в Совете и в бизнесе. Страстен и горяч, неистов и импульсивен, хотя внешне стабильно невозмутим.
_________________________-
- Ты сегодня не в настроении, - проговорила София, низко наклоняясь к нему и обжигая смуглую щеку теплом своего дыхания. Заглянула в глаза. – Что-то случилось?
Устало откинувшись на спинку, он из-под опущенных ресниц посмотрел на нее и усмехнулся.
- А разве отец тебе еще не доложил, в чем дело?
София надула губки, сделав вид, что обиделась. Но не столько оттого, что ее задел ответ Князя, сколько потому, что он никак не отреагировал на ее прикосновение к своей щеке. Насупившись, она спросила:
- Почему ты считаешь, что отец будет докладывать мне о том, что творится на Совете?
Он двигался молниеносно. София не успела ничего понять или осмыслить, а Штефан резко выпрямился, схватил ее тонкие запястья в плен своих горячих рук и потянул девушку на себя. Так резко и неожиданно, что она, не успев среагировать, упала в его объятья, почти распластавшись на широкой мужской груди.
Сердце застучало в ушах с удвоенной силой, а кровь прилила к щекам так быстро, что кожа запылала.
А Штефан, глядя в расширившиеся, пылающие мучительным вожделением глаза, невыносимо медленно скользнул рукой по ее бедру, задевая красную материю и касаясь обнаженной кожи кончиками пальцев, надавливая на оголенные нервные окончания, сводя с ума от напряжения и все нарастающего возбуждения.
Молчал, не произнеся ни слова, а его руки продолжали испытывающее скольжение вдоль ее тела, жестче и настойчивее приподнимая платье и обнажая загорелую бархатистость женской кожи.
