И теперь он решил пойти на уловки? Осмелился пойти против правил, чтобы его растоптать?! Нарушил законы и перешагнул черту для того, чтобы приласкать свое честолюбие, насладиться собственной местью и удовлетворить желание, которое стало не просто мечтой, но манией!?
Он не успокоится. Не отступит. Но и Штефан не отдаст ему то, что заслужил по праву.
И это была война.
14 глава
Преступление и наказание
Я боялась. Да, я, действительно, боялась его. Сидя на кровати с низко опущенной головой, втянув плечи и дрожа, я будто ждала начала конца. И боялась.
Как ни стыдно, как ни ужасно было это осознавать, даже признаваться себе в этом, но страх сковал мое тело стальными путами. Я боялась его. Того, что он мог сделать мне, со мной. Я знала, что он не оставит этого просто так, не спустит этого промаха, отомстит, накажет, укажет на то место в его доме, которое я должна занимать. Место рабыни, букашки. А я не смогу оправдаться, очистить себя от стыда и позора, не смогу противостоять его напору, его натиску, его решению показать мне, кто в этом доме хозяин.
Он накажет, он оставит все без внимания. Уже не оставил! Разве не объявил он мне, что будет после того, как уедет его друг? Ничего хорошего для меня. Наказание. А слова о том, что Кэйвано позволит мне объясниться – чушь, лишь слова, пустые и никому не нужные. Не позволит, не даст и единого шанса на то, чтобы хоть как-то исправить положение, попытаться рассказать ему о том, как все было на самом деле. Он не станет слушать. А если и станет, то услышит лишь то, что захочет слышать. А мне придется смириться.
Да кто он такой, чтобы диктовать мне... указы? Кто он такой, чтобы уничтожать меня, обвиняя? Кто?!
Хозяин, глава, Князь, он – Штефан Кэйвано. И этим, очевидно, все было сказано. Он имеет право на все, а я... я не имею права ни на что. Потому что он – всё, а я – никто.
Не в силах сидеть на месте, я резко приподнялась и прошлась по ничтожно маленькому пространству своей коморки. Туда-сюда, из угла в угол, заламывая руки, подрагивая и пожимая плечами.
Опасность в лице Князя, как Дамоклов меч, нависла надо мной, готовая вот-вот рухнуть вниз. На меня.
Я обняла себя руками, крепко, сильно, будто уговаривая успокоиться, не бояться, прийти в себя.
Но неизвестность перед надвигающейся бедой пугала своей мрачностью и откровенным кошмаром.
Когда ушел его друг, которого я отчего-то таковым не считала, я вновь нарушила его приказ - не пришла к нему. Я знала, что навлекаю на себя гнев, и все равно... не могла двинуться с места, сделать хотя бы шаг. Внутри все тряслось, сердце сжималось, а дыхание стало частым и сбившимся.
