Профессор оставил вопросы без ответов, вслух продолжая прерванную мысль:
— Ивану Иннокентиевичу не дали возможность изучить найденный материал. С Норы его срочно отозвали, без пояснений. Запретили продолжить исследования. Колодников пытался отстоять свою позицию, но его никто не слушал. Даже учёный совет, на котором он должен был выступить по итогам археологической экспедиции шестьдесят восьмого года, сначала перенесли, а после и вовсе отменили. И более «в поле» академика не пустили. Потому-то Иван Иннокентиевич и нашёл помощника.
— Не просто помощника, — добавил майор. — А человека, разбирающегося в природном материале. Геолога.
Рыбаков завороженно уставился на Урманского:
— Но, если кладбища обработанных гранитных блоков лежат и на Граматухе, и на Норе, и на Гилюе, то получается…
Майор замолчал. Он не решился закончить логическую цепочку. Это сделал Урманский:
— Колодников нашёл следы некой неизвестной цивилизации. Которая проживала в данной местности и была знакома с такими понятиями, как строительство и архитектура. И которая населяла данную местность ещё до прихода мохэ. То есть, как минимум, две тысячи лет назад.
— Нет. — Сашка отрицательно покачал головой. — Он нашёл следы цивилизации, о которой знали. Но только не историки, а люди в вышестоящих структурах. И те, кто знал об этом, очень не хотел, чтобы информация о находке академика просочилась на свет божий. Вот потому и свернули экспедицию Колодникова, а после уничтожили группу Дмитриева. — Его кулаки снова сжались сами собой. — Твою мать… — тихо проговорил майор. — Они и сейчас не хотят, чтобы это всплыло. А мы идиоты… Дмитриев с мужиками уже на Гилюе. — Руки майора принялись суетливо хлопать себя по одежде. — Где этот чёртов телефон?
* * *
— Активных действий не предпринимать. Только наблюдение. Поставьте под контроль мобильную связь и интернет. Прослушивать и просматривать весь материал, что будет идти к Дмитриеву и от него. Снимайте посты с Борзи. Трёх человек, на ваш выбор, оставьте себе. Остальных в город.
* * *
СЧХ отключил телефон, тяжело опустился на деревянную скамью. Когда позвонил Рыбаков, подполковник проходил через сквер, что раскинулся рядом с площадью Ленина. Информация, переданная капитаном, привела Щетинина в ступор. «Дорого яичко к Христовому дню», — неожиданно вспомнилась любимая бабушкина поговорка, которой та доставала будущего милиционера в детстве, иногда сопровождая слова подзатыльником. И с чем же это мы, интересно, столкнулись?
