СЧХ хитро прищурился:
— Понял.
— Молодец! Больше ничего добавить не хочешь?
Щетинин принялся крутить стакан на полировке стола.
— Мои друзья выехали на Гилюй.
— За их отъездом кто-нибудь наблюдал?
— Вроде нет. Донченко не заметил.
— В Зею звонил?
— Ещё рано. К тому же, если за мужиками следят, пусть думают, будто те пока без прикрытия.
— Вот это верно. — Бирюков снова опустился на стул. — Теперь мой взнос в твои поиски аргументов. По Гадже. Пока ты тут круги наматывал, я поднял кое-какой материал. И вот что обнаружил. Делом экспедиции он занимался не с самого начала.
— Это я знаю, — отмахнулся подполковник.
— Не перебивай! Ты другого не знаешь. Гаджа очень любопытно попал в наше управление. Прибыл к нам в августе 1969 года. Из Москвы. И сразу по прибытии ему кинули дело по экспедиции.
— Человеку, который ни ухом ни рылом ни в местности, ни в наших реалиях?
— Именно. Что многих тогда, как и тебя, удивило. В том числе и бывшего начальника Амурского областного управления. Распопина. Я поднял документы. И вот что обнаружил. — Бирюков снова нацепил очки на нос, заглянул в блокнот. — Распопин пятнадцатого сентября шестьдесят девятого года сделал официальный запрос в столицу, по поводу непрофессионального проведения расследования по делу о пропавшей экспедиции. И вот как ему ответили. — Полковник протянул СЧХ пожелтевший от времени документ.
Сергей три раза прошёлся взглядом по тексту. После чего присвистнул:
— И это осталось в архиве?
— Представь себе. Нереально для нас, верно? Как думаешь, почему?
— Хотели присадить?
— И не только его. Игорь Кириллович должен был вот-вот уйти на пенсию. Письмо было скорее предупреждением не для него, а для следующего руководителя управления. При этом замечу: Гаджа, нужно отдать ему должное, никогда не зарывался. На конфликт с начальством не шёл. На повышение не претендовал. И своими связями в столице не козырял. Тянул лямку, пока в семьдесят третьем не перевёлся на Сахалин.
— То есть он проработал в управлении всего четыре года?
— Три с половиной.
— Ушёл сам?
— Нет. Снова по переводу.
— Через три года?
— Вот и мне сей факт показался удивительным.
СЧХ залпом осушил свой стакан с минералкой.
— Дашь покопаться в деле?
— Без проблем. — Полковник вытянул ящик стола, достал папку, бросил её на столешницу, перед подчинённым. — Держи. Знал, что попросишь. Можешь взять с собой. Особой ценности для архива дело уже не представляет. А тебе может пригодиться. Кстати, ты об отпуске не думал?
