— Сергей Васильевич, да что случилось? Вчера общались — всё нормально. А сегодня… Надавили сверху, что ли?
Хлопок ладони по столу показал внутренне нервное состояние руководства.
— Отзывай Рыбакова обратно. Нечего ему по острову лазить за казённый счёт.
— Понятно, — обиженно отозвался подполковник. С Бирюковым у них уже давно установились тёплые, товарищеские отношения, а потому тон начальства был неприемлем. — А таки надавили. Чувствовал, что те паршивцы — из «конторы»! А Сашка сегодня возвращается. Вечерним рейсом. — Он поднялся со стула. — Могу быть свободным?
— Сядь. — Бирюков взял в полные, мягкие руки карандаш и принялся его крутить большими, похожими на сардельки, пальцами. — Обиделся? Извини. Не сдержался. День сегодня просто идиотский. То оттуда звонят. То вот это… — Он кинул на стол газету «Амур-информ». — Почитай. О нас.
Щетинин притянул к себе лист и тут же, на первой полосе, увидел заголовок: «Педофил раздора».
— Это по недавнему делу?
— Оно самое. Читай, читай…
СЧХ потёр кончик носа и принялся за статью.[5] «Позорище, произошедшее с правоохранительной системой Приамурья, показало, насколько мы все не защищены. Насколько дутые реформы и щёки у тех, кто на полном серьёзе называет себя „силовиками“. История с избитой и изнасилованной девочкой из Благовещенска громким выстрелом прогремела на всю Россию…»
Щетинин цокнул языком, оттолкнув от себя газетный лист.
— И что скажешь? — поинтересовался Бирюков.
— А что сказать? — СЧХ принялся доставать сигареты. — Нужно сесть за круглый стол, попить чайку.
— Слушай, комик, — полковник едва сдержал себя от более резких слов, — у меня тут проблем выше крыши, так что твои хохмочки не к месту.
— А что ты хотел от меня услышать? Я тебе давно говорил: в ментовку следует отбирать качественный материал. Подготовленный. А не всякий сброд, у которого единственный плюс — служба в армии. Понабирали ссыкунов, боящихся принять самостоятельно решение, вот и получили результат.
— У этого педика кто-то из родственников там… — Бирюков кивнул головой в сторону площади Ленина, на которой возвышалось здание облисполкома.
— А кто б сомневался? — отрезал СЧХ. И с силой затушил недокуренную сигарету о пепельницу. — Мы его задержали? Задержали! Отпустили? Отпустили. И будем отпускать до тех пор, пока весь наш трудовой народ единодушно будет голосовать за таких уродов. Выбрали на свою задницу ссученного мэра — получайте! Сами виноваты. А что они хотели от простого опера, на которого сверху давят? Или ждут, чтобы он сам принял решение, а они руки умыли? А он точно так же подумал: а на кой мне этот геморрой? Я его за решётку, а мне строгач в личное дело?.. И прав журналист: в былые времена за подобное сразу за яйца брали. Любого! Помнишь, как в восемьдесят девятом посадили начальника автобазы? А у того тесть был вторым секретарём. И ничего не смог сделать. На девять лет упекли. А теперь у нас инструкции, законы. И все под них, под власть…
