— Думаешь, специально предоставили такую возможность?
— Другие варианты не лезут в голову.
— А, что? Очень даже может быть. К примеру, убийцы хотели выиграть время… Пока то да сё… Следующий сеанс через неделю — вагон времени. Чтобы тщательнее замести следы. За неделю выбрать место и утопить всё в болоте — никаких проблем. И с самородками по хатам.
— Да вроде у проводника-то ничего не нашли…
— А это ничего и не значит, — отмахнулся Санатов. — Припрятал. А когда всё утихло, воспользовался. И потом: когда ничего не нашли? В конце шестидесятых. Ждал — выжидал, а при Горбачёве на то золото кооператив открыл. Ведь проводником после, ни в семидесятых, ни в восьмидесятых, никто не интересовался.
— А что? Мысль! — встрепенулся Михаил. — СЧХ ещё в столицу не свалил?
— Зачем? Ему и у нас хорошо. До пенсии два года. — Ложка с тортом устремилась к санатовскому рту. — Ну, ты, Михайло, даёшь… Вы же корефанили!
— Да мы и остались друзьями, — соврал Дмитриев.
— Да, да. Рассказывай! Живёте в одном городе, а встретиться никак не можете. Кстати, он мог бы спокойно снова достать из архива дело и пересмотреть его. Вместе с тобой. Как тогда, в восьмидесятых. Будь я на твоём месте, уже давно бы так поступил.
Теперь отмахнулся Мишка.
— Ни черта в деле нет. Я его почти наизусть помню.
— Но ведь протокола допроса связистов там не было? А может, уже и ещё чего-нибудь не хватает.
Михаил поскрёб на подбородке щетину.
— Да звонил я ему. Пару раз. Он не захотел общаться.
— Да, некогда ему было! А в третий раз гордость не позволила набрать номер? — Сергей потянулся за чашкой. — А почему ты не захотел взять трубку, когда он тебе наяривал?
— Не помню.
— Не помнит он… — тихо вскипел Серёга. — Столько лет дружить, и кинуть всё псу под хвост… К тому же, прекрасно знаешь, ты не прав! И СЧХ сделал всё что мог!
— Ладно, — огрызнулся Дмитриев, — проехали!
— Вот-вот. У тебя так постоянно. Чуть что: проехали… Не хочешь с ним говорить, давай я наберу.
— И позвони!
— Вот и позвоню! Прямо сейчас!
Санатов схватил чашку, поднёс к губам и специально с шумом прихлебнул горячий чай.
— Не обожгись! — Светлана повернулась к девушке. — Вика, а вы на них внимания не обращайте. У них по жизни: цапаются, потом мирятся. Потом снова грызня. И так сорок лет.
Серёга прислушался: не разбудили ли ребёнка? Но из комнаты, где спала внучка, ничего не было слышно. После чего достал мобильный телефон и нажал на кнопку ускоренного набора.
— Не берёт. Ничего, сам перезвонит. Слушай, Мишка, — в голосе мужчины не было слышно и остатков нервозности, — а если проводник Богу душу отдал? Что тогда? — Санатов потянулся за третьим куском торта, но тут же получил по рукам от супруги.
