Удар был нанесен, откуда она не ожидала. И очень сильный. Настолько сильный, что даже гибель родителей она перестала вспоминать как трагедию. Случайно Ирина нащупала у себя в животе какую-то опухоль. Немного испугалась, болячки всегда были от нее далеки, и пошла к врачу. Ее отправили к гинекологу, а там, посмотрев, резанули как ножом:
— У вас беременность. Пятнадцать недель. Вставайте на учет по месту жительства.
Хорошо, что пошла в хозрасчетную поликлинику, а не в студенческую.
— Как беременность? Наверное, ошибка. У меня же все в порядке. Недавно были месячные. Все в срок, никаких задержек. Не тошнило, не рвало. Вы что-то путаете, — цеплялась она за соломинку.
Пожилая женщина-врач смотрела на нее с жалостью, вероятно, насмотрелась на таких за свою жизнь.
— К сожалению, не путаю. Ребенок через полтора месяца зашевелится. Вы почувствуете. А то, про что вы говорите, бывает. И месячные, и токсикоза нет. Такая, дорогая моя, у вас природа. — Девочка красивая, жалко. Придется ей рожать, никуда не денется. Вроде бы не дурочка. — Что же вы не предохранялись, если ребенок вам не нужен?
— Предохранялась. По циклу. Я была уверена. — Ирина еле выговаривала слова. — Неужели ничего нельзя сделать? — спросила в отчаянии. — Понимаете, я никак не могу рожать, никак.
— Мой вам совет. Самое главное — не изуродуйте себя сгоряча. Вам еще жить и жить, вы такая красавица. А замуж выйти за отца ребенка нельзя? — Ирина в ответ только усмехнулась. — Ну тогда последний выход. Если совсем не нужен — родите и откажитесь, — в голосе звенел металл, — но не пытайтесь прервать беременность. Сейчас это очень опасно. Вы можете погибнуть. Всего вам хорошего. — Ирина закрыла за собой дверь.
Странное существо — человек. Когда слышит, что у соседки Марьи Петровны из тридцать второй квартиры, которую он хорошо знал с раннего детства, обнаружили рак, то про себя отмечает — жаль, испытывая подсознательное чувство облегчения, хорошо, что у нее, а не у меня или у моей матери. Как будто этих раков строго определенное количество и на всех не хватит. Когда же кто-нибудь узнает, что девчонка Ленка из соседнего подъезда родила, то чувства жалости вообще никто не испытывает, не примеряет на себя ситуацию. Сразу думает — вот дура: во-первых, с кем-то трахалась, во-вторых, дура, что не предохранялась, в-третьих, дура, что пропустила срок для аборта. То есть молодая мамаша и есть дура в кубе. К Ирине ну никак все это нельзя было отнести. Дурой она не была. Все знала, обо всем имела представление. И почему сейчас это свалилось на ее голову, остается только гадать. И сделать вывод, который обычно делают, не доискавшись причин: наверное, судьба.
