Наступил сентябрь, началась учеба. Для Ирины все шло своим чередом. Светлые воспоминания об отдыхе все-таки были отравлены этим дураком Лешей. Она вынуждена была дать ему свой телефон и адрес, чтобы там, на юге, как-то его нейтрализовать. Ну а потом, без скандала, решить проблему по-тихому. Но надежды не оправдались. Этот болван не нашел ничего лучшего, как ввалиться к ней без звонка, с радостным криком, что он ушел из семьи. Еле выставила его за дверь. После разговора с Димычем Ирина почувствовала себя несчастной. Что особенного она сделала и в чем ее вина, непонятно. Этим занимаются все, а уж этот доброхот Димыч, который пытался, хоть и не напрямую, в чем-то ее обвинить, вообще пол-Москвы перетрахал. Лешка ей сам рассказывал. А у нее в жизни это второй. Ну и что ей теперь делать со своей красотой? Закрыться, сидеть и не выходить из дома? Ждать, пока состарится? Или не смотреть ни на кого? Да она и так не смотрит. Ей от этой связи меньше всех перепало. Было бы хоть за что. Ирина вспомнила Лешкино лицо там, на берегу, и еще больше обозлилась. Он хоть счастлив был, это видно, а я что? Она впервые в жизни после этого визита попыталась напиться. Коньяк у нее в доме был. Ирина старалась организовать свою жизнь и быт по примеру родителей. У них в доме был бар, всякие коньяки и вина — все это держалось для гостей. Родители сами почти не пили, а уж Ирина тем более.
— Этот пьет, тот пьет, — она вспомнила Сергея. Для нее не осталась тайной его пьянка после их разрыва. — Мне, наверное, тоже надо напиться. Может быть, легче будет. — Ей действительно было жаль себя и обидно. — Что мне теперь делать? Замуж выходить? Я завою от тоски. — Перед Ириной всплыло лицо брата и его жены. Это любящие примерные супруги. А как же тогда не любящие? Налила себе полстакана коньяка, зажала пальцами нос и выпила. Но опыт с пьянством не получился, потому что через пять минут здоровый Иринин организм все погнал обратно и ее чуть не вывернуло наизнанку над унитазом. — Пить, оказывается, тоже надо учиться, не только трахаться, — мрачно подумала она и улеглась спать, все таки немного успокоившись.
Проснулась в хорошем настроении, доказав себе, что она никому ничем не обязана, в красоте своей ну никак не виновата и вообще хорошо, что она у нее есть. Ирине исполнилось двадцать. День рождения они отметили с братом и Наташей, сходив втроем в ресторан. Больше она никого не приглашала. Пили, ели, вспоминали родителей. У Андрея и Ирины в глазах стояли слезы. Только эта грустная нота омрачила их веселье. Ирину приглашали танцевать, пытались знакомиться, она разошлась, со смехом что-то врала ухажерам. Двадцать лет, умница, красавица. Все было впереди.
