НЕЧТО НЕВЫСКАЗАННОЕ[7]
(Пьеса в одном действии)
Мисс Корнелия Скотт, шестидесяти лет, богатая южанка, старая дева, сидит за обеденным столом, накрытым на двоих. Другое место еще не занято; напротив него — хрустальная ваза с одной розой. На столике, сбоку от мисс Скотт, — телефон, серебряный поднос для почты, богато инкрустированный серебряный кофейник. Роскошь подчеркивают бордовые вельветовые портьеры — они висят прямо за спиной мисс Скотт. На краю освещенной части сцены, на шкафчике, — граммофон. Занавес поднимается, и мы видим Корнелию, набирающую телефонный номер.
Корнелия. Это резиденция миссис Хортон Рейд? Я от мисс Корнелии Скотт. Мисс Скотт сожалеет, но она не сможет сегодня прийти на собрание общества «Дочерей конфедерации». Утром у нее разболелось горло, и она вынуждена остаться в постели. Пожалуйста, принесите ее извинения миссис Рейд за то, что она не смогла предупредить заранее. Благодарю вас. О, подождите минутку. Кажется, мисс Скотт еще что-то хочет передать. (Юпитер освещает входящую Грейс Ланкастер. Корнелия делает предостерегающий жест.) Что вы хотели, мисс Скотт? (Небольшая пауза.) О, мисс Скотт хотела бы сказать пару слов мисс Эсмеральде Хокинс, попросите ее позвонить, как только она появится. Благодарю вас. До свидания. (Кладет трубку.) Видите, сегодня приходится выдавать себя за секретаря!
Грейс. День такой сумрачный, никак не могла проснуться.
(Грейс за сорок, это увядающая, но еще красивая женщина. У нее русые, слегка седеющие волосы и тусклеющие глаза. Худая, в шелковом розовом халате, она кажется неземной и резко контрастирует с величественной — римской красоты — мисс Скотт. Отношения этих женщин загадочно напряженны, в них сквозит нечто невысказанное.)
Корнелия. Уже была почта.
Грейс. Что-нибудь интересное?
Корнелия. Открытка от Тельмы Петерсон из Мейо.
Грейс. О-о, ну и как она там?
Корнелия. Пишет, дела «хорошо прогрессируют», а что это значит…
Г р е й с. У нее что-то изменилось?
Корнелия. По-моему, да. Кое-что.
Г р е й с. А вот и двухнедельный «Обзор текущих писем»!
Корнелия. К глубокому моему удивлению. Думала, в этом году его больше не выписываю.
Г р е й с. Да ну?
Корнелия. Когда вышла эта статья — да вы же помните! — с грубыми нападками на мою кузину Сесил Татуайлер Бейтс, я тут же подписку и аннулировала. Единственная достойная романистка у нас на юге со времен Томаса Нелсона Пейджа!
Г р е й с. А, помню. Вы еще написали редактору гневное письмо с протестом и получили от его помощницы — по имени Кэролайн такой-то — очень даже примирительный ответ. И сразу же успокоились и подписались снова.
