– Быстроходные надводные цели уничтожить! – сухо раздалось их динамика громкой связи. А плашкоут, прибавив скорости, отвернул влево, давая возможность нашему стрелку работать более спокойно, не боясь задеть своих.
Ду-дум, ду-дум – стрелок у КПВ сделал два пристрелочных выстрела.
– Право десять, – сказал Иваныч, наблюдая в бинокль.
– Упреждение десять метров, – продублировал я по громкой.
Ду-дум, ду-дум, ду-дум – раздалось с палубы.
– Отлично! Один готов, – сказал радостно Иваныч, – прекратить огонь, второй уходит.
Я забрал у Иваныча бинокль и посмотрел на цели. Да, уцелевшая лодка, глиссируя, неслась к левой протоке, а от второй на поверхности плавали обломки и бултыхалось три человека.
– Подбирать этих пловцов? – вышел на связь Алексей.
– Обязательно, – ответил я.
– Принял, подбираю.
Плашкоут вернулся на прежний курс и направился к барахтающимся в воде пиратам. Через несколько минут Алексей сообщил:
– Три пассажира на борту, один правда может долго не прожить, если помощь не оказать.
– Давайте к нам, примем его на борт, доктор посмотрит, – сказал я.
Иваныч как-то нехорошо на меня посмотрел и сказал:
– На этого п… на это отребье доктор сейчас наши медикаменты тратить будет… намазать лоб зеленкой и все.
– Не надо, Иваныч, если выживет, то будет искупать вину перед обществом, а не выживет… ну судьба, значит.
– Гуманист… – пробубнил Иваныч и наклонился к микрофону громкой, – доктор, на палубу, для оказания помощи раненому.
Я стоял и на мостике и смотрел, как на палубу подняли раненого с плашкоута, здоровенный кусок алюминиевого борта торчал у совсем молодого парня ниже правой ключицы, доктор повозился с ним минуту и скомандовал нести раненого в лазарет.
– Иваныч, ну молодей же совсем…
– У него был выбор кем стать, и он его сделал, за что и понес наказание.
– Согласен, но мы ведь с тобой пока еще хотим называться людьми?
– Начались проповеди замполита, – махнул рукой Иваныч, – ладно, молчу… но я остался при своем мнении.
– Я и не сомневаюсь.
– Вахтенным занять места, идем домой, – сказал Иваныч по громкой, – пошли, чаю попьем, что ли, а, гуманист?
– Идем, попьем, – ответил я, передавая бинокль вахтенному, который занял место у штурвала.
