— Ты говорил, что у тебя есть идея, как уладить это дело…
— Да, кажется, есть.
— Знаешь, мне бы хотелось побыстрей этим заняться, я себя правда паршиво чувствую.
— Когда Янис должен вернуться?
— Сегодня вечером, — ответил Филипп, щурясь из-за дождя.
— Ты готов с ним поговорить?
— Хорошо, если б ты мне помог… Но я не знаю, что у тебя за идея.
Блейк выдержал паузу и ответил:
— Я приду после ужина. Обсудим.
На лице Манье появилась широкая улыбка; камера, исказив ее, сделала управляющего похожим на вооруженное отверткой фантастическое существо, явившееся из космоса, чтобы захватить Землю.
— Все развлекаетесь, — сказала Одиль, неожиданно возникшая в холле.
— А вот и нет, — попробовал защититься Блейк. — Мы испытываем новый домофон.
— Да уж слышу, звонит беспрерывно. Но для испытаний не обязательно договариваться о каких-то тайных свиданиях…
Эндрю нечего было возразить. Одиль, широко улыбаясь, ушла. Мажордом, несмотря на свой возраст, был похож на застигнутого врасплох школьника…
— Можно включить телевизор?
— Не сейчас, Янис. Мы с Филиппом хотим сначала поговорить с тобой о важных вещах.
— Предупреждаю, ни в какой магазин я больше не поеду! Можете нажаловаться матери, мне плевать. Не стану я больше ишачить. Вы эксплататоры.
— Вообще-то правильно говорить «эксплуататоры», — спокойно поправил Эндрю.
— Вы ко мне пристали, потому что я иммигрант, да?
— Ты родился во Франции, мой мальчик. Из нас двоих иммигрант — это я.
Ребенок не притрагивался к еде. Под столом он тайком бросал кусочки хлеба Юпле, думая, что никто ничего не замечает. Как и было условлено, Филипп держался чуть в стороне. Блейк продолжал:
— Мы хотим предложить тебе сделку.
— Тем хуже для вас. Ничего не выйдет. Если я сказал нет, значит, нет.
— Скажи, ты любишь бывать здесь?
Слегка сбитый с толку, мальчуган украдкой взглянул на обоих мужчин, пристально смотревших на него.
— Ну, здесь неплохо, другая обстановка, и потом, Юпла…
— А тебе хотелось бы бывать здесь почаще?
— Для чего это? Вы что, зоофилы, что ли? А то мой брат приедет с дружками и сотрет вас в порошок!
— Ты, конечно, хотел сказать «педофилы»? Нет, успокойся. Речь скорее идет о том, чтобы научить тебя читать и писать.
— Я умею считать!
— Правда?
— Достаточно, чтобы не надули в магазине. И вообще.
— А читать?
— А для чего? Телик можно и так смотреть… Я обхожусь.
— Сколько тебе лет, Янис?
— Почти семнадцать.
— Я вижу. И представляешь, я тебе верю. У нас у всех тот возраст, в котором мы себя комфортно чувствуем, потому что он отражает то, как мы сами себя воспринимаем. Юные видят себя более взрослыми, а пожилые — более молодыми… Мне вот тридцать пять лет.
