– Слушай, хватит уже! Он вроде с головой дружит и мог бы встречаться с кем угодно в школе. Но выбрал тебя!
Тут Анджела обратила на меня «взгляд, проникающий прямо в душу» (так она его называла), и добавила:
– Ну правда, непонятно, что ты, собственно, выделываешься? Он самый клевый парень в школе! Я бы долго думать не стала!
И отправилась в туалет, победно вскинув руку и растопырив пальцы буквой «V».
В кино мы так и не сходили. В пятницу вечером я ему позвонила и спокойно, словно старому приятелю, сообщила, что неожиданно освободилась. Для меня это чувство было в новинку: казалось, что мы с ним знакомы всю жизнь.
Он как будто ничуть не удивился моему звонку и назначил мне свидание за час до начала фильма, «чтобы немного поболтать».
В итоге мы просидели в кафе-мороженом до семи вечера. За это время мы поговорили о нем, обо мне, о наших мечтах, о тонкой грани между нашими желаниями и тем, чего мы добиваемся, о самых неприятных персонажах в нашей жизни, о родителях, их слабостях и о том, какими мы будем в их возрасте, о том, когда и куда нам хотелось бы поехать, и о том, что шоколад – лучшее изобретение всех времен и народов.
Без пятнадцати семь в ту субботу я уже знала, что он ненавидит баклажаны и футбол, любит боевики, читает романы Скотта Туроу и собирается поступать на инженерный факультет. Что он, по общему мнению, точная копия отца, хотя больше времени проводит с матерью и ужасно завидует сестре.
Я наблюдала за тем, как он жестикулирует, старается подыскать нужные слова, чтобы его приятно было слушать, как улыбается и подтрунивает над собой. Он был любезен и элегантен.
– Так… Что же я еще о себе не рассказал? – задумался он на минуту. – Ах да! У меня аллергия на аспирин! Однажды мать, пытаясь сбить мне температуру, отправила меня прямиком в больницу. Она так себе этого и не простила: стоит мне вспомнить о том случае, как она заливается слезами. Я до сих пор слышу ее крик в больничном коридоре: «Я не мать, я чудовище!» Она ужасно испугалась, и с того дня ее опека надо мной сделалась слегка обременительной.
Он отвернулся, пару секунд как будто разглядывал что-то за окном, потом улыбнулся и продолжал:
– Порой мы слишком поздно обращаем внимание на то, что причиняет нам вред.
– Последствия курения, тревожность, укус змеи?
– Неправильный диагноз, неосторожность, навязчивые идеи или, может быть, на то, что рядом с нами не те люди.
Вот в чем дело: мы с ним говорили на одном языке.
