Люк и Фек. Мир и Война | страница 2




Максим Замшев,

первый секретарь Московской Городской

Организации Союза Писателей России

Этот роман посвящается моим родителям: Людмиле Александровне Номофиловой и Федоту Павловичу Голованову, которые принадлежали к героическому поколению молодежи тридцатых, сороковых годов прошлого столетия, построившему мощную экономику нашей страны, отстоявшему страну в годы Великой Отечественной войны и восстановившему колоссальные потери в этой войне. Они жили, любили, работали, страдали и боролись


Часть первая

Мой альбом хранит ряды
Старых фотографий.
На одной из них следы
Детских каллиграфий.
Надпись бледная видна:
«Люк и Фек» и дата.
Эту надпись я сама
Сделала когда-то.

Начало

I

Люк привет! Привет и Фек!
На забытом снимке
В молодой двадцатый век
Вы вошли в обнимку.
Только что окончен ВУЗ,
В прошлом страхи сессий,
Подработки, тяжкий груз
Черновых профессий.
Общежитий суета
И студентов братство
Значили для вас тогда
Больше, чем богатство.

II

Предстоит путь на Урал
В строящийся город,
Где везде царит аврал,
Жить тут тем, кто молод.
Город станет образцом
И труда и быта.
Ничего его творцом
В планах не забыто.
Здесь завод и новый дом,
Грамотным дорога,
Есть река и лес кругом.
Счастью нужно ль много?

III

До отъезда на вокзал
Брак зашли оформить.
Регистратор пожелал
Эту дату помнить:
«Вы теперь муж и жена.
В праздник ли, в печали
Пусть любовь будет нежна,
Так же, как вначале.
Радости на много лет!
Жить в согласье дольше,
Избежать невзгод и бед
И детей побольше».
В паспорта поставил штамп.
Формализм отчасти.
Люк однако сотней ламп
Вся светилась счастьем.

На Урал

IV

Сумка книг и патефон,
Чемоданчик жидкий.
Люк и Фек идут в вагон.
Поезд на Магнитку.
Люк брюнетка, Фек блондин,
Молодые лица.
Молодость как миг один
В нашей жизни длится.
Паровоз дает свисток,
Лязгают колеса.
Поезд мчится на восток.
Люк глотает слезы.

V

Вспомнились учебы дни,
Праздники с пирушкой,
Туфли новые одни
На двоих с подружкой.
Как профессор уж седой
Звал их на беседу.
Познакомил всех с женой,
Пригласил к обеду.
Среди книг, что за стеклом,
В тесном кабинете
Спорили они потом
О любом предмете.

VI

Вспомнилось ей, что весной
По Москве бродили
И гитарой под луной
Жителей будили.
А в Большой театр билет
Шиком был московским.
Пели там во цвете лет
Лемешев с Козловским.
Под шумок студентов рой
Набивался в ложи.
(На галерке звук плохой
Видно плохо тоже.)
Под конец оваций шквал.
«Бис» кричали «Браво».
Пеньем тенор отвечал
На любовь и славу.

VII

Грусть была и от того,
Что отцу и маме
Не известно ничего
О ее романе.
И решила, что письмом