Том улыбнулся в ответ.
– Господи Иисусе, да вы прямо как стая волков! Никто не посмеет теперь сказать, что вы не крутые!
Он распределил между спортсменами велосипеды – довольно простенькие; в царапинах; рамы из тяжелой стали, – дал время подогнать велосипеды под свой рост, велел каждому написать свое имя маркером на бумажной ленте, приклеенной к верхней трубке рамы. Правда, сначала пришлось оторвать ленту с именем предыдущего гонщика.
Затем Том велел всем снять лишнюю одежду и остаться в гоночных комбинезонах. Полчаса ушло на велосипедную разминку. Спортсмены вели свои машины медленно, друг за другом, словно корабли в водовороте.
Они двигались по кругу, а Том наблюдал, анализируя в уме их спортивную форму. После десятка кругов он уже знал, кто те трое, которые достигнут вершин. В безжалостном свете прожекторов увидел, что для серьезных соревнований доберутся только Зоя, Кейт и Джек. Именно они станут сражаться один на один на покатых дощатых помостах велодромов мира – этих гладиаторских аренах, в окружении ревущей толпы, где скорость и одиночество человека томятся в рабстве и их можно увидеть своими глазами. Они станут самыми сильными спортсменами планеты, разгоняя свои машины до таких скоростей, что покажется, будто начинает кричать даже воздух.
На велодроме их спринтерские заезды будут продолжаться менее двух минут, но сотворение этих минут началось уже сейчас, перед глазами Тома. Они войдут в спорт вместе, начнут свирепо ссориться, любить, проклинать и мириться. Они вместе пройдут этот путь, им станет хорошо за двадцать, а потом слегка за тридцать. Они научатся дышать в такт, работать педалями со скоростью летящей птицы, они станут выигрывать и проигрывать миллиметры. Мельчайшая ошибка – легкое прикосновение колеса к колесу, – и сломаются кости и велосипеды. На них не наденут брони – только аэродинамичное трико, под тканью которого проступает каждая мышца – и слабая, и крепкая. Они будут носить зеркальные очки или визоры, чтобы спрятать глаза, стать неузнаваемыми. Чем чаще им придется участвовать в гонках, тем быстрее начнет изменяться их сознание. Они ощутят движение воздуха в воронках, создаваемых движением соперника, узнают, что означает жжение в каждом волокне каждой группы мышц; они поймут, насколько важны непрерывно меняющиеся показатели температуры, влажности и текстуры поверхности, определяющие предел силы трения шины на каждом квадратном сантиметре трека. Они почувствуют, что такое надежда, преследуемая ими, и неудача, преследующая их. Они осознают свое будущее и свое прошлое, мельчайшую деталь каждого мгновения – от пятнышек на досках трека до косичек маленькой девочки в синем клетчатом платьице, сидящей в тридцать восьмом ряду и затаившей дыхание, потому что именно сейчас ей захотелось стать такой, как они. Как работает их психика во время гонок? Это останется неведомым и для литературы, и для науки. Гораздо больше окажется изученным сознание охотящихся акул.
