— Никто не может, опираясь на те или иные соображения... С таким же чувством ответственности... Именно на это должна быть направлена инициатива... Между тем факты свидетельствуют...
На «фактах» Коншин взорвался:
— Факты свидетельствуют о том, что за пять лет : отдел опубликовал двести восемьдесят две работы, из них пятьдесят шесть в международных журналах! Факты свидетельствуют, что на Выставке достижений народного хозяйства мы получили три золотых медали!
— Не вам судить о вашей работе!
— Нет, мне, потому что я за нее отвечаю! Как сотрудник я обязан подчиниться, но как ученый...
Через полчаса, вернувшись в отдел, он путался, перебивая себя, как будто так уж важно было рассказать по порядку об этой унизительной сцене. Почти невероятно было, что он кричал на Врубова, но судя по сорванному голосу...
В субботу он, как условились, позвонил Маше.
— Что-нибудь случилось? — спросила она после первых же ничего не значащих фраз.
— Мне очень хочется видеть вас, и я бы непременно приехал. Но у меня неприятности. Впрочем, это не то слово. Настоящая беда, с которой я не знаю что делать.
— Вы нездоровы?
— Нет, совершенно здоров, хотя две ночи почти не спал, что со мной случается редко.
— Так что-нибудь на работе?
— Ах, Мария Павловна, а что такое в наше время работа? Это и есть жизнь. Да. На работе произошло несчастье, от которого впору помешаться, и если это не происходит, так, очевидно, только потому, что потерять рассудок в эти дни я не имею права.
— Так вот что, — решительно сказала Маша, — приезжайте немедленно и расскажите.
— Не могу. Я дома, но у меня сидят сотрудники и каждые десять минут кто-нибудь звонит по телефону.
— В таком случае приезжайте, когда освободитесь. Ведь однажды вы заглянули ко мне в половине второго?
— В половине первого. Мне кажется, что это было в прошлом веке. Нет, не могу.
— Тогда завтра?
— Тоже не могу. Или очень поздно. Я позвоню вам.
У него сидели сотрудники, и каждые десять минут кто-нибудь звонил по телефону. Это было так, как будто заседание ученого совета рассыпалось на тысячи отдельных минут и каждая взвешивалась и тщательно обсуждалась. Он не знал, куда деваться от искренних, но бесполезных советов.
Впрочем, один совет, который он получил от академика Вейсфельда, прославившегося не только своими трудами, но и тем, что он приехал получать Рокфеллеровскую премию с дедовским зонтиком и в галошах, был принят с благодарностью и сейчас же осуществлен. Этот дальновидный совет заключался в том, что в подобных случаях надо прежде всего заводить «склочную папку». Доказательства того, что отдел хорошо работал и что заведующий энергично возражает против его ликвидации, прежде всего следует изложить на бумаге.
