Константин снова посмотрел на всадника – ему показался знакомым этот взгляд. В следующее мгновение человек в маске уже скакал к своему отряду. Вскоре чёрная шеренга, сгруппировавшись в когорту, исчезла в пыльном степном мареве.
Философ подошёл к мешку и поднял его с земли. В следующую секунду его глаза расширились от ужаса – из тёмного зева выпала человеческая голова. Это была голова несчастной Аруб.
Глава 14.
Андрею снилось, что от его тела осталась лишь половина, и он беспомощно скачет на одной ноге, взмахивая единственной рукой. Его лицо испачкано кровью, а неполный рот пытается кричать. Внезапно фигура повернулась боком, обнажив ничем не прикрытый мозг, и студент очнулся.
Он вскрикнул и открыл глаза. Андрей обнаружил себя лежащим на животе. Его щека была прижата к земле, но студент не двигался. Ему было страшно. Сколько раз за последнее время он терял сознание. Сколько раз страшная сила Гоэтии швыряла его от одного демона к другому. И ещё ни разу его пробуждение не заканчивалось ничем хорошим.
Внезапно Андрея прошиб холодный пот. Он вдруг вспомнил, при каких обстоятельствах он лишился чувств в последний раз. Ему стало не по себе. Может он уже умер и находится в кущах? Студент прищурился, пытаясь обозреть райский ландшафт. Да уж. На небесную пастораль это не очень-то тянет. Повсюду, насколько хватало глаз, был виден только жёлтый песок. Тут его внимание привлёк какой-то предмет. Студент сосредоточил на нём взгляд и с удивлением обнаружил в неизвестной штуковине песочные часы. Те самые, что им презентовал Мифарес. Надо же, совсем про них забыл!
Андрей попробовал пошевелить рукой – у него получилось. Он слегка приподнялся и, дотянувшись до примитивного хронометра, взял его в руку. Песок почти весь пересыпался из одной части прибора в другую. Отпущенного времени оставалось совсем немного.
- Интересуешься, который час? - раздался сзади знакомый голос.
Студент осторожно повернул голову. На большом бревне, как ни в чём не бывало, сидел Макаров. Сердце студента заколотилось – лётчик был совершенно отдельный и находился в собственном теле. Но самое главное – он снова был молодым. Немощная старость с него сползла, уступив место бодрости и румянцу.
- У тебя такой взгляд, будто ты хочешь предложить мне руку и сердце, - произнёс Макаров. – Только должен сказать тебе сразу – ты не в моём вкусе.
- Ты опять молодой, - не обращая внимания на тираду друга, выпалил Андрей.
- Мне это нравится, - всплеснул руками пилот. – Разве я давал повод в этом усомниться?
