- Зачем же ты так рискуешь? Почему пришла к нам? – подошёл к ней философ.
Аруб замялась.
- Я слышала, как вы говорили сегодня, - глядя в пол, сказала наложница, - и видела, что случилось потом. Я пришла сказать, что вам угрожает опасность.
- Продолжай, – нахмурился священник.
- Я слышала разговор. Случайно. Два человека говорили о том, что нужно вас отравить. Я не видела, кто это был, но думаю, что кто-то из свиты кагана.
- Почему ты так думаешь?
- Голос, - ответила девушка. - Он показался мне знакомым. Только я никак не могу вспомнить, кому он принадлежит.
- Что ещё ты слышала?
- Больше ничего. Кто-то шёл в мою сторону, и мне пришлось уйти.
Аруб на мгновение замолчала, потом, посмотрев в лицо Константина, заговорила снова.
- Прошу вас, господин, - её голос дрожал, - не берите ничего завтра со стола. Не ешьте и не пейте, даже если вас станут об этом просить.
- Спасибо тебе, - Константин с нежностью погладил хазарку по голове, - и иди с богом. За нас не беспокойся.
Девушка накинула на себя паранджу, поклонилась и скользнула за дверь. Замок лязгнул, затем всё стихло.
- Странно всё это, - еле слышно произнёс Михаил. – Жена хана спешит, чтобы предупредить нас об опасности.
Философ ничего не ответил брату. Он в задумчивости смотрел на дверь, в которую только что вышла девушка в чёрном.
На следующий день византийцы снова предстали перед каганом. Опять был накрыт стол. Все, кто присутствовал накануне, были на месте. Багатур встал, подошёл к братьям и приобнял философа за плечи.
- Как твоё самочувствие? - глядя в глаза посланнику, спросил повелитель.
- Благодарю, досточтимый каган, всё в порядке, - поклонился философ.
Багатур сделал приглашающий жест. Братья заняли места за столом.
- Ты был очень убедителен вчера, - начал разговор хан, - но то, что случилось потом, ещё больше поразило нас. Это, конечно, не простой случай – здесь ощущается вмешательство высших сил.
Константин снова поклонился хазарину.
- Пусть не прогневается на меня светлейший хан, - осторожно произнёс византиец, - но могу я узнать, что стало с теми людьми, что вели со мной спор вчера?
- Завтра их казнят, - брови кагана сдвинулись. – Почему ты спрашиваешь?
- Слова, которые вкладывает в мои уста Господь, - ответил философ, - покажутся вам более правдивыми, если я отстою своё мнение в споре. Это будет убедительней, чем простой рассказ о преимуществе нашей Веры.
- Да будет так, - согласился хан, - привести сюда арабов!
Вскоре в зал ввели преступников. Их лица осунулись, на щеке главного расплылся лиловый синяк. Увидев философа, он остановился. Их встретились, и византиец почти физически ощутил волну ненависти, исходившую от соперника. Рослый охранник подтолкнул пленника в спину, оборвав ментальную схватку противников.
