- Как у меня, - упавшим голосом произнёс студент.
- Я не собирался ничего менять в твоей книжице, - оправдывался гаер, - всё вышло случайно. И в этом не было бы ничего непоправимого, если бы кто-то посторонний не вмешался в процесс. Он сделал так, чтобы я не смог ничего поправить. Да и к дьявольскому числу, я думаю, именно он приложил руку.
- Да кто это “он”?! – не вытерпел Андрей.
Серафим неопределённо махнул ручкой и, пожав плечами, ответил:
- Я не знаю.
- Как это? - опешил Андрей.
- Видишь ли, - продолжил клоун, - я его никогда не видел. Но я знаю, что он есть. Он так же, как и я, имеет непосредственное отношение ко всему написанному. Этот некто может проникать в книги и документы. Правда, я ни разу не видел, чтобы он что-нибудь там менял. Но он незримо присутствует везде, где пишется зло, и где рождаются чёрные творения. Он всегда рядом с призывами к войне или междоусобице, он незримо таится в книгах колдунов и тёмных магов. Сколько раз я пытался изменить эти тексты, превратить кровавые лозунги и мрачные описания в светлые письмена, взывающие к добру и свету. Но всегда на моём пути становилась невидимая тень, которая не позволяла мне ничего исправить. Она яростно защищала жестокие тексты и безжалостные книжонки. И я ничего не мог с этим поделать. Творением, которое особенно рьяно защищал фантом, стал гитлеровский “Майн кампф”. Как я ни старался, мне ничего не удалось там изменить.
- Кто же это такой? – допытывался юноша.
- Я его называю “Злой гений”? – ответил шут. – Но как он выглядит и чем руководствуется - не знаю. Ясно лишь одно – он стоит на страже всего тёмного и страшного.
- А при чём здесь я? – воскликнул студент.
Серафим не успел ответить. Со стороны коридора послышались шаги, и джокер быстро исчез среди книг. Дверь в комнату отворилась - в неё вошла мама. Её вид неприятно поразил юношу. Всегда подтянутая, красивая, с озорными искорками в глазах, сейчас она выглядела постаревшей. Она всегда следила за причёской, а сейчас на её голове был простой платок, из-под которого выбивались пряди седых волос. На лице появились морщинки, а взгляд стал обречённо-грустным.
- Ты звал меня, сынок? – в голосе мамы звучала тревога.
- Нет, мам, тебе показалось.
- Но ты так кричал, - женщина приложила ладонь ко лбу юноши. – Как ты себя чувствуешь?
- Да всё нормально, успокойся, - как можно бодрее произнёс студент.
Женщина присела рядом с инвалидным креслом, на котором сидел её сын.
