И эта безграничность становится вам доступной, потому что Бог умер; до этого он занимал каждую пядь пространства, наблюдал за вами со всех сторон. Он постоянно вас судил, совал свой нос в ваши дела, осуждал: “Это неправильно, не делай этого”. И все его заповеди были против жизни.
Я слышал одну старую историю...
Когда Бог создал мир, он пришел со своими заповедями сначала в Вавилон и спросил его жителей:
- Не хотите ли заповедь?
Они сказали:
- Сначала нам нужно знать, что это за заповедь.
И он сказал:
- “Не прелюбодействуй”.
Они сказали:
- И думать забудь. Без прелюбодеяния в жизни нет никакой радости. Возьми свою заповедь обратно.
Бог был очень разочарован: “Что это за люди?”
Он пришел к египтянам... тот же вопрос.
- Что это за заповеди? Прежде чем принять, мы должны узнать их, - и принимать никто не захотел.
И тогда он отыскал Моисея, который задал неправильный вопрос. Когда Бог спросил, не хочет ли он заповедь, Моисей ответил:
- Почем? Сколько она стоит?
- Бесплатно, - сказал Бог.
- Тогда почему только одну? - сказал Моисей. - Я возьму все десять.
Но теперь Бога больше нет, все его заповеди исчезли, все его священные писания исчезли, и мир впервые становится единым. Никаких религий, никаких религиозных границ, никакой дискриминации - без Бога человечество едино.
Дзен учит вас не только быть единым с человечеством, но и быть единым с деревьями и реками, с горами и небом и звездами. Вся эта вселенная - наше существо. Мы - только цветы разных оттенков, придающие существованию красоту разнообразия. Мы - формы выражения существования, уникальные формы. Это придает вам гордость, это придает вам достоинство. Это приносит вам неотъемлемое почитание себя, самоуважение, которого не могло бы у вас быть, пока Бог был жив.
Но еще не все человечество об этом услышало. Люди все еще молятся вымыслам, и эти вымыслы делают все человечество шизофреничным, невротичным, непристойным, уродливым.
Однажды вечером три раввина сидели на скамейке в парке...
Они приходили в парк каждый вечер - старые раввины. Одному было семьдесят пять лет, другому восемьдесят пять, третьему - девяносто пять; все были пенсионерами.
Самый молодой, семидесятипятилетний раввин, казался очень грустным. Второй раввин, восьмидесятипятилетний, спросил его:
- Что случилось? Почему ты сегодня такой грустный?
- Что делать? - ответил тот. - Я должен вам сказать, чтобы облегчить душу. Случилось так, что у меня в гостях была одна красивая дама, и когда она принимала ванну, я смотрел в замочную скважину на ее красивое пропорциональное тело.
