— Любимая моя. — Голос его охрип немного сильнее, чем можно было ожидать от человека, проспавшего два дня напролет. Вайолет поднялась и налила в чашку воды из кувшина.
Когда она поднесла чашку к его губам, он закашлялся. Вода расплескалась и потекла по его подбородку.
— Осторожнее.
Они сделали еще попытку, но большая часть воды вновь пролилась на его грудь. Сорочка впитала лишнюю влагу и плотно облепила его торс, так что стал виден каждый контур и каждый изгиб. Его соски опять затвердели.
— Давайте я попробую по-другому. — Она обмакнула пальцы в чашку, набрала немного воды и влила ему в рот.
Он раскрыл рот шире, выпрашивая еще. Она склонилась над ним, почти упираясь в него грудью. С ее пальцев стекло еще несколько капель.
Когда на третий раз он задержал ее пальцы во рту и пососал, ее конечности прошила вспышка тепла, настолько сильная, что, если бы она стояла, то, наверное, потеряла бы равновесие и упала.
Во рту у него было горячо, и жар этот не имел отношения к его лихорадке.
— Еще, — прошептал он. Под его неотрывным взглядом она не могла ни двигаться, ни говорить.
Стук в дверь вывел ее из оцепенения. Мириам принесла лед и воду. Мужчина застонал.
Жестом она разрешила горничной войти. Как только та приблизилась, она взяла маленькую льдинку и вложила мужчине в рот.
Лед утолит жажду, а еще помешает ему говорить. Она вдруг испугалась того, что он может сказать. Чувство в его взгляде было слишком похоже на желание, которое испытывала она сама. Но он был незнакомцем. Прекрасным, сумрачным, обворожительным незнакомцем, который рисковал ради нее жизнью и о котором она, однако, не знала почти ничего.
Обстоятельство, которое можно исправить. Нет. О чем она только думает? Он ранен, дезориентирован, и кто знает, за кого ее принял — за жену, за любовницу? Живот скрутила острая боль. Вдруг у него есть любовница? О наличии жены она уже размышляла, но о любовнице подумала только сейчас.
Он был мужественным красавцем с телом, которое любой скульптор почел бы за честь изваять в камне. Она видела его целиком, до последнего грешного дюйма, и ей становилось дурно от мысли, что это тело услаждала какая-то другая женщина.
— Вам или джентльмену нужно что-то еще, миледи?
— Разве что немного бульона. Проследи, пожалуйста, чтобы он был теплым, но не горячим.
Мириам поставила поднос со льдом на стол и, сделав реверанс, удалилась.
Мужчина потер виски, а когда Мириам вышла, повернулся к ней.
