Он как-то затравленно сморщился и еле слышно прошептал:
— Как… и ты тоже…
«Тоже»?!
Похоже, Федя был в беде и нуждался в помощи. Причем в срочной! А она тут закопалась в своих переживаниях! Эгоистка.
«Когда твой друг в крови…» Будь рядом…
Один — за всех, и все — за одного! В данный момент — за Атоса!
— Садись немедленно, — Ирина подтолкнула друга к дивану, — будем пить чай, и ты все расскажешь по порядку. Ты как в Москве, проездом?
Федор робко присел на самый краешек.
— Нет… То есть да… Я тебя надолго не задержу, Ир. И где остановиться, найду, ты не беспокойся.
— Да что с тобой, в конце концов! Обижаешь меня, и не стыдно? Как будто я тебя выпроваживаю. Надо переночевать — переночуешь. Надо подольше пожить — живи. Попрошу раскладушку у соседки.
— Я только хотел спросить… ты не знаешь… в Москве есть такой центр реабилитации…
— Ты о репрессированных, что ли?
Ирина вспомнила, что Федина мать когда-то сидела в тюрьме. Но ведь она не может по возрасту подпадать под категорию сталинских зеков!
— Нет, нет, — Федор замотал своей круглой головой со смешным ежиком. Казалось, каждое слово дается ему с трудом. — Я о детях. Больных. У которых ДЦП.
Ирине доводилось слышать название этой страшной болезни.
— Детский церебральный паралич? Боже мой, у кого это?
— Сестренка, — коротко ответил Атос.
А потом, густо и мучительно покраснев, счел все-таки нужным объяснить, словно должен был перед Ирой отчитываться:
— Говорят, последствия алкогольного зачатия. Мамка напортачила…
Ирина со стыдом и горечью вспомнила, что когда-то представляла себе мать Атоса в образе умной, хищной и соблазнительной Миледи. А в жизни, оказывается, все гораздо проще, обычнее и страшнее… Пьянка, обездоленные или неполноценные дети. И отца у несчастной Фединой сестрички тоже наверняка нет, как и у него самого. «Напортачила» его мать небось неизвестно с кем…
— И еще я хотел бы узнать, если возможно, этот центр платный или бесплатный? А если за деньги, то сколько стоит устроить туда ребенка? И сколько ждать? Там же очереди, наверное?
Ирина сидела, глубоко и тяжко задумавшись. Вот это действительно несчастье так несчастье, не то что ее неприятности, в сущности такие мелкие и наполовину дутые.
Вот когда действительно требуется всем миром навалиться и спасать человека. Но что значит «всем миром»?
Из их интернатской мушкетерской команды в Москве осталась она одна. Да еще госпожа де Тревиль, но та и так намучилась с самой Ириной. Выходит, теперь подхватить эстафету взаимовыручки предстоит д'Артаньяну, который сейчас в одиночку представляет для Феди «весь мир». Понятно, отчего он так робеет. Ведь если не Ирина, то кто ему поможет?
