Каждый день на вес золота… того золота, которое команда надеется получить в Париже. Того самого золота, которое рапиристка Ирина Первенцева должна завоевать, в результате чего имя тренера Самохина навеки войдет в летопись фехтовального спорта.
Ну и соответственно, жизнь Константина Иннокентьевича может вдруг круто измениться: появится шанс быть приглашенным на Запад. Почет, деньги, слава… Да мало ли что еще!
Но… его «золотоносная жила», это златовласое чудо в перьях, этот золотой самородок, шляется неизвестно где.
— Двадцать лет ей исполняется, видите ли! — пробормотал тренер себе под нос. — Эка невидаль! Всем однажды исполняется двадцать. Не сто двадцать же!
Не дай Бог, девчонка еще напьется в честь собственного юбилея. Хотя нет, в этом она не замечена. Не имеется у Ирки этой слабости, надо отдать ей должное.
Правда, лучше б уж пила. Это было бы для него, наставника, легче и как-то понятнее, чем ее вечные буйные выходки. Никогда не знаешь, чего ожидать от этой рыжей бестии!
— Дядь, а дядь, ты чего тут завис?
Константин Иннокентьевич вздрогнул и едва не свалился на пластиковые маты.
Девочка лет шести в гимнастическом купальничке смотрела на Самохина с любопытством и явным неодобрением.
— Сейчас наша очередь заниматься, — заявила малышка о своих правах. — И вообще, это женский снаряд.
Самохин только досадливо отмахнулся.
Чтобы сподручнее было объясняться с непонятливым дядей, юная гимнастка сделала стойку на руках: теперь оба собеседника расположились одинаково — головами вниз.
— И вообще, дядь, кто тебя только воспитывал? — назидательным тоном произнесла девочка. — В помещении головные уборы принято снимать.
— Яйца, милая моя, курицу не учат, — так же назидательно отозвался Самохин и, крякнув, подтянулся, чтобы ухватиться за перекладину и спрыгнуть на пол.
Да, тяжеловат стал к сорока годам. Пресс не тот, что в молодости. Да какой там, к черту, пресс: спортивная куртка едва сходится на животе! Что же будет еще через пяток лет?
Интересно, замечают ли это воспитанники? Если и замечают, то помалкивают. Попробовали бы они пикнуть! Мигом бы вылетели не только из сборной, но даже из команды ЦСКА, основного «поставщика» фехтовальщиков высшего класса. Самохин для рапиристов-армейцев царь и бог. Захочет — продвинет и прославит, не захочет — пошлет подальше.
А эта малолетка-гимнасточка ему неподотчетна, вот и распустила язычок.
— Дядь, ты чего хотел сделать? Петлю с переворотом? Неправильно руки ставишь, давай покажу!
