Те мгновенно оказались на борту и, слегка пошатываясь, замерли на палубе.
— Вижу, ты не терял даром времени.
— О, хозяин, мой пил… много пил.
— Вижу, черт возьми. За четверых, должно быть, нализался!
— Мой пил, хотел напоить других, а других поил, хотел расспросить новости.
— Ну это верный способ развязать языки. Что же ты узнал? Про капитана есть что-нибудь?
— Хозяин… угости сперва доброго слугу ромом и беглых негров… тоже угости.
— Милый мой, да ведь ты потом языком не будешь ворочать. Впрочем, раз тебе так хочется…
— О, мой пил сорговое[64] пиво… и просяное пиво… а ром все покроет.
— На, глотай! Только куда ты после этого будешь годиться.
— Товарищам тоже дай пить, — приставал лаптот.
— И товарищи пусть пьют, — согласился Фрике с терпеливостью человека, знающего чернокожих и умеющего ждать.
Выпив по большому стакану рома, негры, как ни странно, несколько оживились. У сенегальца язык перестал заплетаться, он заговорил более связно и понятно.
— Вести о капитане… Он проплыл мимо, когда мы стреляли крокодилов. Капитан теперь — генералом у Сунгойи, военным министром! А Сунгойя — верховный вождь.
— Ну, я теперь ничему не удивляюсь. Барбантон ищет приключения. Пустился во все тяжкие. За каких-нибудь тридцать часов угодить в генералы и министры! Недурно. Наше австралийское божество отличается. Невозможного для него не существует.
Юноша продолжал расспросы. Дальше выяснилось, что появление Сунгойи в родных местах вызвало целую революцию.
Его приверженцы, как только узнали о прибытии опального вождя, ударили в большой барабан и бросились навстречу все как один. Незнакомого белого человека дикари тоже приняли с большим почетом; им очень понравилась его наружность, осанка, обличавшая великого воина. Прибывших сейчас же посадили в лучшую пирогу, в которой ежечасно менялись гребцы, и быстро помчали в Сунгойю.
Немудрено, что шлюпка отстала: ей приходилось лавировать между скал, потом это сидение на илистой отмели…
— Ну, а те, другие негры, кто такие? Почему они нас не пропускают?
— Они нехорошие… Они из противной партии… Они заперли реку. Не хотят, чтобы мы плыли.
— А, вот как! Не хотят! Мой жандарм сделался главнокомандующим у будущего монарха. Не помочь ли ему, атаковав арьергард[65] неприятельской армии? Впрочем, какое я имею право вмешиваться в дела этих чучел? Все они друг друга стоят! Нет, лучше мирные средства. Чем идти напролом, постараемся обойти препятствие. Скажи, далеко ли отсюда до Сунгойи сухим путем?
