Кошмар наяву. — Путешественница. — Лотерейный билет. — Выигрыш не выдают! — По следам троих товарищей. — Желтая лихорадка. — Несчастье.
Бывают потрясения, которых не выдерживают даже самые крепкие сердца. Именно такое чувство испытал наш отставной жандарм, когда, подстрелив гориллу, узнал в спасенной женщине свою жену.
В голове у него все помутилось, мысли закружились вихрем и понеслись в какой-то дикой пляске. Для их выражения уже не находилось подходящих слов.
Барбантон разразился лишь нервным хохотом.
— Ха-ха-ха!.. Вот забавно-то! Приснилась любезнейшая супруга!.. Ведь это, разумеется, сон, господин Андре? Не так ли, Фрике?.. Что вы оба так смотрите? Или со мной случился солнечный удар?.. Кошмар какой-то! Послушайте, ущипните меня, уколите чем-нибудь острым, ударьте хорошенько кулаком, разбудите, я не желаю спать! Не хотите? Ну, тогда я сам.
Барбантон достал свой прибор для зажигания сигар, состоящий из огнива и фитиля, высек огонь, зажег фитиль и приложил к руке. От боли он вскрикнул и разразился руганью:
— Значит, я не сплю. Тысяча чертей! Это действительно она. Какое несчастье!
Андре не слушал Барбантона, ухаживая за несчастной женщиной, оставшейся в живых только чудом. С ней был нервный припадок; пострадавшая едва дышала и делала нечеловеческие усилия, чтобы выговорить хоть несколько слов.
Наконец Бреванну удалось привести ее в чувство. Элодия Лера едва внятно поблагодарила и хотела встать, но Андре запротестовал:
— Ради Бога, молчите и лежите. Вам необходим абсолютный покой. Сейчас сделаем носилки, и наши негры вас понесут.
— Нет, зачем же причинять так много хлопот. — Голос ее успел окрепнуть. — Я, ни с кем не посоветовавшись, пустилась в путь, вот и поплатилась. Ничего, пойду сама, одна виновата.
— Не заставляйте меня нарушать законы человеколюбия. Негры понесут вас до Фритауна, — повторил Андре.
— Ну хорошо, согласна, только с одним условием.
— Вот так-так! — прогудел жандарм на ухо парижанину. — Она еще и условия ставит!
— Тс-с!.. Молчите и не бойтесь. Наш патрон очень вежливый человек, но вертеть собой не даст никому.
— Сударыня, я сделаю все, что только могу, — заверил Андре. — Говорите же, чего вы желаете.
— Сходите со мной во французское консульство.
— К вашим услугам.
«Ах, какая это прелесть — хорошо воспитанный человек!» — мысленно воскликнул Фрике.
— И пусть с Вами пойдет господин Виктор Гюйон… и мой муж.
— Я не могу им этого приказать как начальник экспедиции, но могу попросить как друг. Что скажете, Фрике? И вы, Барбантон?
