— Мистер Хоткинс велел передать вам его пожелания здоровья, если мы не договоримся, — и спокойно кинул на пол развязанный мешок, из которого сразу же выползла рассерженная гадюка, которую я минут десять выводил из себя перед акцией.
Визг который поднял судья, слышала наверное половина жителей далеко немаленького города.
— Посмотрим, что будет дальше, — тихо пробормотал я себе под нос, наблюдая из‑за угла одного из домов, как судью выводят на улицу под ручки. Судя по крупной дрожи, досталось ему немало. Перенапрягся бедняга, такой стресс. Появившийся шериф с помощниками разогнал зевак и быстро навёл порядок.
— Не думаю, что Хоткинс теперь получит помощь со стороны судьи, — задумчиво сказал я и, развернувшись, направился к коновязи, следующим был дом Хоткинса.
Несмотря на то, что я изучил подходы к усадьбе, попасть внутрь я смог не так быстро как хотел. Избавившись от внимания сторожевых собак куском мяса, я подошёл к заднему входу, которым в основном использовали слуги, и проник на кухню, после чего так же направился к хозяину.
В доме было семь человек, это сам вдовствующий хозяин, его отбившийся от рук сынок с подругой и пятеро слуг.
Начав именно с них, я связал всех, включай напыщенного дворецкого, и направился к сынку, который спал не только в обнимку с местной путаной, но и бутылкой виски местного разлива.
Пережав девушке сонную артерию, я погрузил ее в более глубокий сон и, хлопнув ладонью по лбу Хоткинса — младшего, тихо сказал:
— Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера.
Ничего не понимающий спросонья парень, открыл было рот, как я тут же сунул в него кляп. Он нужен был мне в сознании.
Оставив его в кровати, я направился к отцу, предварительно убедившись, что парень с девушкой хорошо связаны.
— Мистер Хоткинс. Мистер Хоткинс поля горят, — тихо бормотал я, тряся папашу непутевого сыночка за плечо.
Видимо это были самые страшные слова для него, так как проснулся он незамедлительно, и не успев прийти в себя резко сел на кровати ища ногами тапочки, быстро задавая вопросы:
— Что? Где? Почему?
— По кочану, — сказал я, стукнув его открытой ладонью по лбу.
Рука папаши незамедлительно метнулась под подушку.
— Не это ищете, мистер Хоткинс? — спросил я, показывая маленький женский револьверчик.
— Что нужно? — хмуро спросил он, рассматривая меня, но как в случае с судьей у него это не особополучилось.
— Деньги, и не мало.
— А если я откажусь?
— Сын… ваш сын у меня, — ответил я.
Хоткинс сломался не сразу, а пару раз пытаясь порыпаться, всё‑таки открыл свою кубышку. Наличкой было чуть больше пятнадцати тысяч, но я и не надеялся, что он наберет хотя бы столько. Главное — это два мешочка с золотым песком тысяч на тридцать, так что с это стороны всё было в порядке.
