Но я рада, что пригласила его, поскольку вряд ли он мечтал остаться один. Пока мы ехали к дому, Монк тихо сидел, разглядывая свой значок. Что-то его явно беспокоило.
За суетой с метанием с одного места преступления на другое я совсем забыла, что сегодня его первый день в органах. Кроме того, ему впервые досталась команда, с которой вряд ли покажется легко человеку, едва контролирующему свою собственную жизнь.
— Великий день, не так ли, мистер Монк?
Он положил значок обратно в карман пиджака и вздохнул. — Наконец-то я получил обратно свой значок.
— Это волнующе, не находите?
— Так и есть, пока он у меня, — сказал он.
— Никто и не собирается забирать его у Вас.
— Они заберут, — пробормотал он. — Я ничего не достиг.
— Вы только первый день на работе, — попыталась ободрить я, — а Вам уже удалось сохранить отдел убийств на плаву, имея лишь каркас из бывших детективов. И это в самый разгар сокрушительного дефицита рабочей силы! Серьезное достижение.
— Но я не достиг никакого прогресса по делу Золотоворотского Душителя.
— А как бы Вы сумели? Вы же сегодня занимались тремя другими убийствами.
— И я понятия не имею, кто зарезал астролога, задавил архитектора и толкнул официантку под автобус.
— Вы слишком мало времени занимались этими случаями.
— Я неудачник!
— У Вас было ограниченное время на посещение каждого места преступления, а тем более на расследование, — успокаивала его я. — Вы действительно ожидали, что раскроете все преступления на месте?
— Я уже делал это раньше.
— Счастливые случайности, — ляпнула я.
— Шестьдесят восемь процентов раскрытий — не случайность, — поднял палец Монк. — Это норма.
— Вы подсчитывали?
Вопрос был риторическим. Он подсчитывает фонарные столбы на улице, потолочные плитки в полицейском участке, изюминки в хлопьях с изюмом, и, вероятно, гранулы соли в солонке. Разумеется, он пересчитал количество раскрытых злодеяний и время, потраченное на них.
— Это очень плохо сказывается на моей статистике, — вздохнул босс.
— Забудьте о цифрах, посмотрите на картину в целом: Вы раскрыли все убийства, которые когда-либо расследовали.
— Все, кроме одного, — печально произнес Монк. Конечно, речь о Труди, его жене. Самое важное расследование в его жизни.
— Вы и его раскроете, правда, — заверила я. — Не важно, сколько времени потребуется.
— А что, если я растерял свой талант?
— Неправда!
— Может, мне стоит попросить отставки и избавить мэра от неловкости из-за моего полного провала?
