Империя Оствер. Грасс-Анхо. 17.05.1407 г.
Марк Анхо вскинул учебный клинок и предложил:
— Давай еще один раунд.
— До трех касаний? — уточнил я.
— Да.
— Хорошо. Юнгиз, ты судья.
Майор покосился на других адъютантов императора, которых было трое, и кивнул, а я подтянул ремни тренировочного доспеха и приготовился к схватке. С утра Марк решил посетить фехтовальный зал и меня с собой потянул. А потом он сказал, что я неправильно делаю короткие выпады, и завязался спор, который привел к целой серии учебных поединков. Разумеется, все они остались за мной. Раз за разом мой меч касался императорского доспеха, а Марка это заводило, и он требовал продолжения.
— Начали! — отдал команду Юнгиз и мы сошлись.
Размен ударами. Звон клинков. Пара предсказуемых длинных выпадов со стороны Марка, от которых я ушел без особого труда, неосторожное движение императора и острие моего ирута прикоснулось к его груди.
— Победа за графом Ройхо, — сказал Юнгиз.
— Как ты это делаешь, Уркварт!? — воскликнул император. — Почему я не могу тебя достать!?
— Вам нужен честный ответ или вы ждете осторожных намеков? — я усмехнулся.
— Конечно, я жду честного ответа! Ты советник и просто обязан говорить мне правду!
— Государь, вы слишком медленный, легко предсказуемый и у вас мало опыта.
— Меня с детства тренировали, — Марк обиделся и добавил: — Между прочим, лучшие столичные мастера.
— В том-то и дело, что столичные. Нужны не дуэлянты и не профессиональные учителя, которые этим ремеслом зарабатывают, а воины, которые выжили там, где выжить невозможно. Юнгиз это знает, но почему-то молчит, не смеет императору сказать, что его техника, словно с учебника, где каждый выпад и удар расписаны. Разве я не прав?
Гвардеец пожал плечами и отвернулся, словно разговор его не касался.
— Но я воевал и даже убивал врагов, — сказал Марк.
— Согласен. Однако против такого бойца, как я или Юнгиз, вам не выстоять.
— Ты не прав, Ройхо. Я выигрывал у майора.
— Это его проблемы. Видимо, захотел уступить государю одну схватку из трех. Правильно?
Опять Юнгиз промолчал, но усмехнулся, да и другие адъютанты тоже, и я понял, что прав, а государь спросил:
