Похожая на грушу густо накрашенная женщина лет, как минимум, пятидесяти оставила на столе кипу выпускных альбомов.
– Мы собрались звонить в Мазер-колледже – и тут с Беком связался ты, сокурсник. Согласись, понятно, что нам было крайне любопытно тебя послушать.
– Думаете, кто-то выдавал себя за нее?
– Похоже на то, сынок, если не посчитать, что она находилась одновременно в двух местах.
– На фотографиях была точно не та Одри Бек, которую я знал.
– Правильно. Поэтому я решил, что тебе есть смысл полистать эти альбомы. Какая-нибудь однокашница вполне могла занять место Одри, притвориться ею.
– Хорошо. – Джордж положил руку на обложку верхнего альбома, обтянутую искусственной кожей. – Я сделаю все, чтобы помочь вам, но и вы помогите найти девушку, которую я ищу. Согласитесь, она-то должна быть жива.
– Не хочу заниматься домыслами, сынок, но это одно и то же. Ты поможешь нам, а мы – тебе. Сейчас мне пора заняться делами. Тебе здесь удобно или пойдешь в другой кабинет?
– Здесь нормально.
Джордж принялся листать альбомы Суитгамской средней школы. Рассматривал фото одно за другим: девушки с начесами и накрашенными губами; девушки, глядевшие вполоборота через плечико; девушки с угрями, скрытыми под толстым слоем косметики; девочки с крестиками поверх блузок; девушки, которым фотограф велел чуть приподнять подбородок; девушки, подававшие надежды, и девушки, выглядевшие так, будто все светлое осталось в прошлом. Вперемежку с оцепенелыми юношами: некоторые были красивы; большинство – нет, но почти все с угловой стрижкой и пустыми глазами. Джордж изучил и другие снимки: черно-белые клубные и спортивные, с кружков, со школьных вечеров, все коллективные фото, где могла затеряться его Одри. Он перелистывал страницу за страницей, пока не заныл кончик пальца. Отдельно мелькали многие ее черты: прическа Мэри Стефанополис; профиль брюнетки, что рисовала стенгазету; линия губ и длинные ноги у девушки из команды по плаванию – но все это была не она.
– Еще есть? – спросил Джордж у детектива Чалфента, который теперь, стоя, в бифокальных очках, изучал содержимое папки из манильской бумаги.
– Нет. Хватит. Переживаю за твое зрение.
Он вдруг подошел сзади, положил лапищу на левое плечо Джорджа и сжал. Джордж, потомок бесстрастных мужчин, нашел этот жест обескураживающим – и одновременно невыносимо приятным.
– Расскажешь о подруге? Какая она была?
Джордж выложил свою историю и осознал, пока говорил, насколько заурядны были их отношения. Познакомились на пирушке. Она ему понравилась. Он приглянулся ей. Обрядовый танец, что исполнял миллион первокурсников со всего земного шара.
