Фокусы и фокусники | страница 22
Свой номер я назвал "Омоложение", и заключался он в следующем. Из-за кулис появлялась старуха. Я приглашал ее в ящик. Старуха входила. Ящик закрывался. Я прокалывал ящик со всех сторон шпагами, вонзал сверху вниз пику, когда же шпаги извлекались, а ящик открывался, в нем вместо старухи оказывалась молоденькая девушка.
Моей помощницей была дочь Чинизелли - Матильда. Это она, одетая старухой, пряталась в ящик, а затем выходила из него преображенной. Первое время я больше всего боялся, как бы не задеть Тилли шпагами. Но Тилли была очень ловкой и гибкой девушкой, и она, собравшись в комочек, находилась в безопасном месте и умудрялась сбросить с себя костюм старухи и парик. Через некоторое время я научился мгновенно прокалывать ящик со всех сторон.
Мы усложнили трюк, сделали его более эффектным. Теперь, когда стенки ящика разваливались, Тилли появлялась из него в пышном белом платье с оборками и лентами, в модной шляпе с перьями, с зонтиком и собачкой в руках.
Номер "Омоложение" оставался в моем репертуаре долго.
Позже я проделывал его с двумя лилипутами. Изображая старуху, они становились друг другу на плечи. Этот же номер я в свое время разоблачил в печати, показав, как надо прокалывать шпагами ящик, чтобы не задеть разместившихся там лилипутов, куда прячутся костюм и маска старухи.
По совету Бен-Али, я обзавелся "восточным" халатом из золотой парчи с красным поясом и чалмой. Особенно я гордился халатом, который старался почаще распахивать, чтобы все видели его шелковую подкладку.
Единственно, что тогда терзало меня, так это то, что я никак не мог придумать себе звучный цирковой псевдоним. Моя собственная фамилия - Ренард - мне не нравилась, казалась мне недостаточно звучной. Я долго старался придумать что-нибудь оригинальное, звучное, короткое, сразу запоминающееся. Я завидовал Радунскому и Станевскому, которые нашли замечательный псевдоним "Бим-Бом", и мечтал подобрать что-либо в таком же духе. Все в цирке знали об этом и старались мне помочь. Каждый считал своим долгом предложить мне какую-нибудь фамилию, и так меня измучили этим, что в конце концов я начал прятаться от людей.
Как-то вечером после работы мы втроем: Станевский, его жена, Антонина Яковлевна Бабурина, и я - возвращались в гостиницу. Антонина Яковлевна в прошлом была женой богатого московского купца. Большая поклонница цирка, она влюбилась в Станевского, добилась развода с купцом и вышла замуж за Станевского. Ее увлечение мужем было так велико, что кафе, которое она открыла в Москве, на Тверском бульваре, она назвала "Бом". Кстати, об этом кафе упоминает А. Н. Толстой в своем романе "Хождение по мукам".
