— Эй! Vamoz! Доедывайте, вам пора идти!
Я много лет была ее преданным клиентом, но ради меня Кончита ни разу не предприняла никаких исключительных действий. Кончита любила мужчин, особенно высоких и способных на хорошую драку. Ее не раз грабили посреди бела дня. Кончита никогда не улыбалась, но Джека она обслужила с самой приятной из своих гримас и даже добавила на его тарелку один бесплатный такито с дичайшим количеством перца.
— Ну и… — сказал Джек, вытирая губы. Было совершенно понятно, что он не собирается говорить, пока его желудок не обуглится от мексиканского счастья. Я ехидно подумала, каково ему будет часа в два ночи.
— Ну и… почему моя мать оказалась в программе по защите свидетелей?
— Томми, мы здесь вроде как в людном месте.
Он жестом указал на ближайший к нам столик на четверых: маленький мальчик тыкал пальцем в айфон; младенец сосал пустышку с такой увлеченностью, будто ему принесли шоколадный милкшейк; усталая мамочка держала на коленях полосатую сумку для пеленок, в которой хватило бы места для еды и развлечений целого маленького народца. Завершала картину чем-то раздраженная техасская бабушка.
— Я не могу поймать здесь вай-фай, — ныл мальчик, встряхивая айфоном, будто детским «Волшебным экраном».
— Ешь свой тако, Эван, — устало сказала мама, в то время как бабушка собралась было открыть рот, но передумала. — И положи мой телефон.
— В нем белые и зеленые штучки, — заныл парнишка, развернув фольгу. — Я хочу в ресторан.
— Эван…
— Вытащи их! — приказал мелкий нацист, царским жестом указывая на неугодные ему кусочки начинки.
— Джек, я не думаю, что эти люди нами интересуются, — сказала я, наблюдая, как мамочка вооружается зубочисткой и послушно приступает к раскопкам на тарелке с такос. — И могу поспорить, что этот мелкий босс не имеет отношения к мафии. Так что связывает мою маму с Энтони Марчетти? И почему это так интересует тебя?
Джек стянул сморщенную пищевую пленку с почти растаявшего домашнего пралине размером с шайбу для хоккея.
— Я интересуюсь всем, что связано с Энтони Марчетти. А след ведет туда, куда ведет. — Он сунул конфету в рот и с усилием задвигал челюстями. — Липкая, — промычал он, указывая на зубы. — Но вкусная.
— В отеле ты говорил, что история, которую мама рассказала мне о своем прошлом, была правдой частично. Что ты имел в виду?
— Оба ее родителя погибли в огне.
— А ты не знаешь, не было ли там чего-то… подозрительного?
— Нет. То есть я не думаю, что было.
