Энциклопедия русской жизни. Моя летопись, 1999-2007 | страница 75



А вот и тема для его ток-шоу: что такое хорошие стихи и что такое плохие? Правда, «предками данная мудрость народная» (слова гимна России, соч. С. В. Михалков) подсказывает мне заранее итог подобного шоу, если бы оно и состоялось – итог был бы в том, что те стихи хороши, которые вовремя подсунули в нужное место.

Винят телевидение, а оно-то причем? Телевидение – всего лишь ретранслятор. Иногда, правда, и рентген. Писательница Татьяна Толстая и сценаристка Дуня Смирнова открыли на канале «Культура» свою «Школу злословия». Факт личной дружбы и тесного повседневного общения Смирнова и Толстая решили сделать фактом телевизионного искусства. На каком основании – не знаю. Не постигла я и принцип отбора гостей и, так сказать, тело разговора.

Можно развлечься видом дикого обывателя, производящего свой рык из пещеры, любопытно бывает послушать специалистов в каком-либо деле, но вникать в глубины таких оскомину набивших трюкачей СМИ, как Гордон или Проханов – увольте.

Выучиться чему-нибудь в этой школе злословия невозможно. Ведущие не владеют искусством беседы, не применяют простых правил риторики и логики, не понимают и не слушают приглашенных, перескакивают с пятого на десятое, путают главное и второстепенное, заканчивают вопрос и забывают, с чего он начинался. При этом много и с аппетитом говорят о самих себе, о своих планах, наблюдениях, мечтах, разыгрывают сценки в лицах и декламируют стихи.

На все блескучие банальности, которые изрекает с видом дельфийской пифии Толстая, Смирнова отвечает влюбленно-восхищенным повизгиванием. Девушки счастливы, но при чем тут зритель? Поминать через фразу Г. Бога, убеждать Ренату Литвинову, что смерть это полезно, хорошо и правильно (как будто у нас есть выбор – умирать или так посидеть) или сравнивать посредственного режиссера, снявшего ничтожный сериал «Бригада», с Иисусом Христом, простившим разбойников – по-моему, это злостное пустословие.

И зачем две вроде бы неглупые, небездарные, красивые женщины превратились в развязных и самодовольных телепузиков, которые не стесняются выходить к огромной аудитории в умственном и нравственном неглиже?

Нет, по мне уж лучше безумец Дмитрий Нагиев («Окна»), с его психованным лицом, запекшимся в груди самолюбием, дикими кофтами в крупную дырочку, с его жуткими шутками и героизмом подводника, погружающегося прямо в толщу кошмара обывательской физиологии. Нагиев – чернорабочий в кунсткамере массовых уродств и не строит из себя шибко грамотного.